ЛАНСЕЛОТ

Этот кот когда-нибудь доведет меня до белой горячки или до чего–еще-там-доводят-белые-коты…
Когда мы выбирали его из всех котят Санкт-Петербурга, боги явно были на меня за что-то в обиде, ибо попалось мне на глаза тогда фото милого, просто ангельского котенка белого цвета. У меня никогда еще не было белых котов, да и кошек тоже. А еще у него были голубые глаза, которые смотрели на мир так мило, так наивно… Девушка, у которой котята были на передержке (мама-кошь была взята девушками с улицы), рассказала, что наш котенок еще и глухой. Ну, насколько я знаю кошек, глухота в доме им нисколечко не мешает. А при нашем городском шуме еще и спасает, видимо, от усталости.

В итоге мы взяли этого ангельского малыша и привезли домой. За все два часа поездки на метро он ни разу не мяукнул, он просто спал. Звуков он не слышал, холодно не было – что еще надо. Первые недели две мы, да и он тоже, считали, что малыш почти немой, помимо глухоты. Вот тут мы сильно ошибались, как, впрочем, и в отношении ангельского характера.

Сначала Ланс (полное имя Ланселот) начал показывать свой темперамент, пробегая без особых усилий по полу-потолку-стене-сетке на окне-снова потолку-потолку-потолку-полу. После этого виража минут так на пятнадцать Ланс плюхался на пол посреди комнаты и начинал пыхтеть по-собачьи, ртом. Через минут пять трасса вновь пробегалась в том же темпе. Если что из предметов оказывалось на пути бегуна, оно летело на пол. Хрупкое, естественно, разбивалось (2-3 предмета в день). Тяжелое просто грохотало (особенно классно ночью). Но звуков мы не слышали, а реакция хозяйки кота прямо-таки удивляла. «Ну что ты шумишь? – словно Карлссон телепатировал он мне. – Подумаешь, вазочка, это ж пустяки, дело житейское… Что две вазочки и чашка?... Разбились тоже? Да быть не может, это, наверное, ты сама…»


Спать было трудно, ибо я боялась, что ночью недосмотрю – и кот улетит с пятого этажа. Он взлетал на прибитую в три ряда сетку на окне  и периодически сползал вниз вместе с сеткой. Закрыть окно было невозможно: жара была неимоверная. Выгнать кота в коридор было невозможно – у нас не было двери между комнатой и коридором. Такие, знаете ли, хрущевские распашонки: туалет с ванной, коридор с комнатой, кухня – единственное отдельное звено. Но на кухне кот разгромил бы все, поэтому вариант тоже отпадал.

Через некоторое время я поняла, что Ланс обожает борьбу. Нападая на меня, правда, без когтей, он сразу начинал изображать бой не на жизнь, а насмерть и громко так мурчать. Глаза при этом светились ярко-красным, хвост плясал свою неведомую магию. Танец хвоста. А еще чуть позже парень запел… Сочувствую соседям. Лично я перестала реагировать на его вокал даже ночью и довольно быстро, когда поняла, что ничего с этим потомком ангоры и сиама не поделаешь: орал-орет-и-будет-орать… Басков и Витас могли бы позавидовать мощи и диапазону голоса. Начиная с ноты пониже, Ланс дурниной взвывал выше и выше, эффектно заканчивая снова низкой нотой. Когда у нас кто-либо гостил и впервые слышал этот вокал, исход зависел от крепости здоровья и тренированности нервной системы гостя. По счастью, заикой никто не стал, а ведь могло бы быть и так. Но почти все сначала вздрагивали, а потом нервно спрашивали, что это было…

То, что, помимо его Величества, в дом принесут еще каких-то кошкообразных, - этого Ланс принять не мог. Он шипел и плевался на кошкомалышей, принесенных со двора. Малыши удивлялись, мне приходилось их прятать. Но вот из принесенных и розданных котят остался всего один малыш – и Ланс вдруг принял его в братья. Принял то ли от понимания, что это тоже кот, свой брат. То ли от безысходности (вечно хозяйка что-то притащит, куда уж тут денешься).


Теперь Ланс и Ричард вместе спят, едят, играют. Хотя про Ричарда надо отдельно рассказывать, потому что коты, как и люди, очень разные. И у каждого есть своя история.