Стихи мои! Как вас благодарить?

Дорогие мои! Хочу, чтобы мои стихи жили в этом новом доме.

Стихи мои

Стихи мои! Как вас благодарить
за то, что в час душевной непогоды
вы вновь даете это пережить,
перемолов в себе мои невзгоды?

Стихи мои всегда живут во мне,
спасают от потерь и от депрессий,
они звучат внутри меня, вовне,
то тихой грустью, то веселой песней.

Стихи мои! Себя открою вам,
перекручу и оголю до сути,
доверясь точно найденным словам,
не утонув в тоске и прочей мути.

Крепка меж нами родственная связь -
Стихи мои рождаются как дети.
Они приходят сами, не спросясь,
Естественно, как море или ветер.

Стихи мои! Как вас благодарить?!


Море

Тогда был теплый майский день,
И я, расставшись с каблуками,
Стремглав бежала по воде
И волны трогала руками.
Смеясь, чертила на песке
Чудные буквы-закорючки,
Довольна тем, что вдалеке
Нигде ни облачка, ни тучки.
А море на закате дня
Янтарные дарило крошки,
С весельем брызгалось в меня
И извивалось, словно кошка.
А море! Нет, не передать –
Такая чувствовалась сила:
Романтику руками взять,
Мечту вдруг ухватить за крылья,
За горизонты поглядеть
Сквозь волн веселую погоню
И даль немножечко задеть,
Пригоршню моря взяв в ладони.

٭ ٭ ٭
Чего-то ждем, во что-то верим
Живем от случая до случая.
То, что имеем, мы не ценим,
И все надеемся на лучшее.[b]

Галина Димитрова пишет:.
Чего-то ждем, во что-то верим
Живем от случая до случая.
То, что имеем, мы не ценим,
И все надеемся на лучшее.

Как правильно-то, Галинка! К сожалению, это мы только сейчас стали такими умными...Нам бы эти мысли лет хотя бы 20 назад...

Галнечка! Как хорошо, снова встретиться с твоими стихами!!!

Спасибо, девчонки!

О МУЗЫКЕ

То ли это было, то ли не было -
В тишине торжественного зала
Грустная, волнующая, светлая
Музыка Чайковского звучала,
Наполняла чем-то необыденным,
Ввысь взлетала, таяла, росла,
Ощутимо, но совсем невидимо,
Прямо в душу забралась, вросла.
Трубы, скрипки трудятся рачительно,
Подчиняя музыке людей.
Все на свете стало незначительным,
Кроме танца белых лебедей.
От мирских тревог и наслаждений,
От сомнений, радостей, забот
Далеко уводят впечатленья
Из переплетений звуков нот.
То ли это было, то ли не было –
Все собою разом заполняла,
Чистая, торжественная, смелая
Музыка Чайковского звучала.

* ٭ *
Разбив коленку, стиснув зубы,
Не уходила со двора,
Пускай искусаны все губы,
Но продолжается игра,
В глазах чуть светятся росинки,
Застрял у горла горький вопль –
И ни слезинки. Ни слезинки!
Я прогоняю эту боль.
Смеюсь. А как же тут иначе?
Не подавать, что больно, вид…
Зато я слишком много плачу
От боли ноющей обид,
Когда нет горечи полнее,
От мыслей хочется бежать,
Тогда я вовсе не умею
Росинки-слезы удержать.
Вдруг ни за что накажет мама,
Отнимут куклу или мишку,
И дурой назовет упрямый
Соседский взбалмошный мальчишка.
Пусть это горести из детства –
Все изменяется в судьбе,
Но до сих пор не знаю средства
Обиды сдерживать в себе.

* * *
Хоть мне плохо и грустно,
Плакать больше не буду,
И возникшее чувство
Излечу как простуду.
Что мне голоса звуки,
Что мне музыка взглядов!
Я возьму себя в руки
И скажу, что так надо.
Попрощаюсь с тобою –
И тогда станет лучше.
Ты не станешь судьбою,
Так зачем себя мучить?

Спасибо, Людмилка!

ПОЭЗИЯ
Таким неискаженным видеть мир,
Минуте каждой смело дань отдав,
И, как ребенок, верить в каждый миг
Среди невинной прелести забав,
Предвидеть сказку и мечтать о ней,
Романтика в себе не заглушать,
Чтоб сделать жизнь богаче и полней
Стихов богатству душу отдавать,
Себя увидеть в зреющей строке,
Прочувствовать созвучье нужных рифм
И с головою окунуться в них,
Каракули оставив на листке.

* * *
Воспринимать и видеть мир –
Такой веселый птичий крик,
Чужой уют чужих квартир,
Воспоминаний светлый лик,
Дождь, не кончавшийся с утра,
Мытье посуды и полов,
Уже ушедшее вчера,
Каскад произносимых слов.
Воспринимать и видеть все,
Как есть, не вдумываясь в суть,
Что день грядущий принесет,
Чтоб без тяжелых дум заснуть.
Воспринимать и видеть так,
Чтобы мечте во мне не быть, -
И будет жизнь совсем проста…
Но не понять, зачем же жить?

***
Я говорю себе: "Постой!
Не лезь в крутые виражи.
Мечта останется мечтой,
А жизнью так и будет жизнь".
Я говорю себе: "Уймись!
Устоев жизненных не трожь.
Не торопись, остановись!
Мечтою сердце не тревожь".
А сердце отвечает мне:
"Я не хочу жить в тишине.
Я не хочу, чтобы покой
Томил горячий разум твой".
А сердце говорит: "Поверь!
Жизнь не бывает без потерь.
А счастье вот, не устоять!
Зачем тебе его терять?"
На счастье мне иль на беду,
Но разум с сердцем не в ладу.

ТОСКА ПО ЛЕНИНГРАДУ
(тогда еще родной город назывался именно так)

Ужасная тоска по Ленинграду...
Плывет великолепная Нева,
Дожди, наверно, льют над Летним садом,
И Кировские дремлют острова.
Октябрь своею поступью суровой
Вступает в город, краску дав листве.
И тишина на площади Дворцовой,
И мирно спит "Аврора" на Неве.
А серый дождик барабанит чаще,
В нем очень звучны осени шаги,
На Невском в лужах от воды журчащей
Сплошные расползаются круги.
А вдруг октябрь подарит лучик света,
Еще немного брызнув с ним тепла,
И улыбнется Невскому проспекту
Чуть-чуть адмиралтейская игла,
И засверкает злато Эрмитажа,
И поле Марса снова оживет -
Весь город будет словно принаряжен
Лучами из заоблачных высот.
Ему идут осенние уборы,
Ничто не омрачает светлый лик.
Как он красив, величественный город!
Как свято он прекрасен и велик!
В нем побывать - удача, клад, награда...
Да разве это выризит строка?
Ужасная тоска по Ленинграду,
Но светлая, щемящая тоска.

КАЛЕНДАРЬ
Быстрей летите дни, звеня,
весну несите в дар,
но он не слушает меня,
жестокий календарь.
Он равнодушен, все идет
обычным распорядком,
и все равно, то кто-то ждет -
в природе есть порядок.
Весна опять придет в свой срок
и без календаря...
Вот отрываю я листок
с началом января.

РОЖДЕНИЕ СТРОКИ
Чистота тетрадного листка
да прикосновенье авторучки.
А когда рождается строка
и переплетается в созвучья?
Так когда ж рождается строка?
То ли в час душевной непогоды,
если ветер сдвинул облака,
и не видно сини небосвода?
Или наблюдать рожденье строк
в миг неповторимого рассвета:
море, солнце, золотой песок,
словно улыбается планета?
Или вот, когда бы надо спать,
разговор веду сама с собою,
и мне просто хочется писать
строки, окрыленные любовью?
Так когда рождается строка?
Много ль нужно, чтоб лились созвучья?
Чистота тетрадного листка
да прикосновенье авторучки...

Так приятно побывать у тебя в гостях!!! Так здорово, что читая, ловлю себя на мысли, что я тоже так чувствую, и так же написала бы...

***
Господи! Да разве не вчера
по весне мы в "классики" играли?
А теперь детишки со двора
называют важно "тетей Галей".
Из коляски на меня глядит
маленькое чудо-человече,
улыбаясь, что-то говорит
на своем приветливом наречьи.
Кто сказал, что детства не вернуть,
что не повторяется движенье?
Разве не узнаем мы свой путь
в наших внуках - нашем продолженьи?

***
А получилось - детство не ушло,
оно бежит навстречу, в руки прямо:
то детских ручек светлое тепло
и милая потешная упрямость.
Да, детство рядом, вот оно, смеясь,
проходит первых истин постиженье,
и сердцем я улавливаю связь
спиральной обратимости движенья.
Сын вырос. Что ж, не миновать разлук,
но вот сейчас у моего порога
я снова слышу, как смеется внук -
вновь детство не ушло другой дорогой.
Он вырастет когда-то, а сейчас
посапывает мирно так в кроватке -
то детство убаюкивает нас:
внучек растет, а, значит, все в порядке.

***
День рождения
Вновь погода хмурится и сердится,
Ну, а жизнь всегда идет вперед,
Только шарик слишком быстро вертится,
Не заметить, как проходит год.
В этот день опять с друзьями встретимся,
Не удастся от него сбежать -
Все же слишком быстро шарик вертится,
И никак его не придержать…

Мечтает девчонка.
Мечтает девчонка на желтом песке,
и в синих глазах отражается море,
мечтает девчонка о том пареньке,
что в жизнь ее вносит и радость, и горе.
А волны бушуют, а волны грохочут,
соленые брызги в лицо отдают,
и солнце сверкает, и ветер клокочет,
мечте создавая свободный приют.
И в сердце ее неспокойном тревожно:
какие-то дали открыты давно,
а он - он все время такой невозможный,
такой непонятный, как море одно.
В прозрачной дали появляется парус,
и медленно в небе ползут облака,
ей чудится, будто на сердце прокралась
чуть слышно шуршащая песня песка.
Ну что ему стоит понять и поверить,
сказать ей: "Люблю, не могу. Только ты!",
прийти, незаметно ступая, на берег,
подслушать девчоночьи эти мечты,
побыть с ней на светлом свободном просторе,
держать ее нежную руку в руке...
Но нет его - лишь беспокойное море.
Девчонка мечтает на желтом песке.

Дождливое
Мерно стучит безудержный дождь,
он не достанет за эти окна.
Только по мне лучше в холод – дрожь,
и под дождем этим летним мокнуть,
чтобы дождинки за воротник
смело одна за другой катились,
дождь – словно чистой воды родник –
весело б вены под ним забились.
Я бы бежала совсем одна,
обувь – подальше, по теплым лужам
в мокрое дождичье никуда…
Дождик сильнее, сильнее! Ну, же!
Зонтик не нужен! И плащ – долой!
Здорово так под дождем промокнуть,
вымыться чистой водой дождевой.
Жаль, он не брызнет за эти окна…

Если опять подкрадется дрожь,
если неверие вновь ужалит,
знаешь, беги в этот летний дождь –
он все поймет, рассосет печали,
вымоет, выскоблит – и держись!
Станешь ты снова босой девчонкой,
молодость песней дождливой, звонкой
снова заставит поверить в жизнь.
Если ты сможешь вот так одна
смело бежать босиком по лужам
в мокрое дождичье никуда.
Зонтик – долой! Да и плащ не нужен!
Если под холодом дождика кровь
только становится горячее,
значит, теплится в тебе любовь,
значит, ты все побороть сумеешь.
Ну, и тогда ты меня поймешь,
как я врываюсь к тебе со счастьем.
И никогда не зови ненастьем
мокрый веселый июньский дождь!

* * *
Как оставить свой след? Свой след,
Чтоб потом, через много лет,
Кто-то, в общем, совсем чужой –
Не знакомый и не родной,
С теплотой обо мне сказал,
Словно лично меня он знал.
Как оставить свой след? Свой след –
Не окурки от сигарет,
Не квартиру, не дом, не сад,
А задумчивый листопад
Из прекрасных и добрых слов
Про Надежду, Мечту, Любовь...
Как оставить свой след? Свой след,
Чтоб добиться больших побед,
И слова приласкать, отыскать,
Людям эти слова раздать,
Чтобы в новом прекрасном дне
Люди помнили обо мне.

* * *
В чужой улыбке, взгляде робком
Под бровью, вздернутой чуть-чуть,
В глазах, сверкнувших ненароком
И не волнующих ничуть,
И в поцелуе губ несмелых
Не нахожу покой себе…
Брожу в тумане мутно-белом,
А мысли все лишь о тебе.
Лишь о тебе вздыхают тучи,
Тобой наполнен вихря вой,
Хоть о тебе не думать лучше,
Но мысли о тебе со мной.

* * *
На рубеже четвертого десятка
вдруг как-то начинаешь понимать,
что жизнь тебе давалась, словно взятка,
и за нее придется отвечать.

Вальс
Вальс, вальс, вальс...
Такие прекрасные звуки,
вдруг закружит он нас
и унесет от скуки,
от торопливых дней,
от серых будней власти,
бешенее, полней,
дав ощущенье счастья.
Кружится голова,
мелькают чужие лица...
нотные острова
в звуках велят забыться.

* * *
Брела в Крыму, алели маки -
ну, до чего же хороши!
То вдруг хотелось горько плакать,
то рассмеяться от души.
Я шла одна и улыбалась
себе и морю, и весне,
карабкалась по мокрым скалам
вслед убегающей волне.
А море - сине-голубое,
вдали белеет пароход,
и ветер пел о нас с тобою
мою надежду: повезет!

* * *
Открою жизни новую страницу,
присвистнув на прощанье "О-ля-ля!"
Возьму, на волю отпущу синицу
и буду ждать бродягу-журавля.
Конечно, отпустить ее так больно,
ведь прожили бок о бок столько лет.
Синица предпочла уюту вольность.
Чего грустить? Пора давать обед!
Но главное, чтоб не было так сложно
синицу отличить от журавля.
Иль я должна быть очень осторожна,
или журавль узнает сам меня?
Но только, чтобы журавля поймать,
синицу надо с кровью отрывать.

Прошлое в настоящем.
Не надо встречаться с прошлым,
надо жить настоящим,
неведомым и манящим
будущим надо жить.
А все, что было хорошим,
оставшимся там, горячим,
грустью, едва звучащей,
в памяти сохранить.

Не надо встречаться с прошлым,
пусть будет оно такое,
без пермен, живое!
...И все же на пять минут
оно закужит, огорошит,
окатит волной хмельною,
немножко лишит покоя,
пытаясь себя вернуть.

Сегодня мы встретились с прошлым,
встретились как прощались,
без счастья и без печали,
лишь памяти уступив,
в годах заблудившись нарочно,
за бывшее не прощали,
что будет - не обещали,
что есть, не спеша обсудив.

Не будем тревожить прошлое,
впорхнувшее ветром лохматым
в сегодня, не виноватое
холодным очарованьем.
Останется пусть хорошим,
чарующим, непонятным,
что было давно когда-то,
и это воспоминанье.

Я ни о чем не жалею:
вот встретились и расстались,
как в прошлом вдвоем остались,
назначив шальную встречу.
Обнявшись, но так теплее,
мы даже поцеловались,
лишь в прошлую светлую память
добавив февральский вечер.

Поземка покроет порошей
вечер, от нас уходящий,
в котором сегодня - в прошлом,
а прошлое - в настоящем.

Любовь

Какая все ж живучая любовь!
Совсем ее растопчешь и задушишь -
и вдруг она как пламя вспыхнет вновь,
и все другие помыслы заглушит.
Какая все ж жестокая любовь!
Она сразит одним воспоминаньем,
и снова вознесется над судьбой -
в ней, подлой, нет ни капли состраданья.
Она пронзает солнечным лучом,
ложится вдруг на плечи белым снегом,
струится непредвиденным дождем,
заполоняя солнце, звезды, небо...
Какая равнодушная любовь!
Ей все равно, что нет к тебе возврата,
что мы не можем встретиться с тобой,
и нам забыть давно друг друга надо.
Ее терзаешь, убиваешь, топчешь,
и все мосты сжигаешь за собой.
Она живет. И умирать не хочет.
Какая все ж всесильная любовь!

***
Вдруг спросит: "Что же есть любовь?"
когда-то дочка у меня...
И я себе представлю вновь
всполохи солнца и огня.
Смогу ли дочке объяснить
про этот вечный мощный бунт?
Тонка связующая нить,
а путь совместный слеп и крут.
Смогу ли я слова найти,
чтоб сердцем дочка поняла,
по своему б пошла пути,
свою себе любовь взяла.
Как рассказать ей без прикрас
про это счастье - эту боль,
чтобы огонь в ней не погас,
когда проигрывает бой.

***
Зима решила напоследок
напомнить, что она зима -
и снег уже лежит на ветках,
на тротуарах и домах.
Все в мире будто опустело,
и ночь такая - не до сна.
А я стою в круженьи белом
и верю - близится весна!

ДВОЕ
По улицам пустынным в час ночной
С влюбленными, счастливыми глазами
Шли двое, и у них над головой
Сияли звезды добрыми лучами.
Он говорил ей нежные слова
И руки согревал своим дыханьем,
А у нее кружилась голова
В ответ на эти пылкие признанья.
Он говорил, что для нее готов
Достать луну, идти хоть на край света,
Зимой ей принести живых цветов,
Пушистый белый снег рассыпать летом.
Ночь проходила как в прекрасном сне.
Их было только двое на планете…
Но вдруг раздались крики в тишине,
И женщина возникла в лунном свете.
Кровь запеклась над раненой губой,
Седая прядь волос на лоб упала,
Глаза глядят с надеждой и мольбой –
Схватила руку парня, прошептала:
«Там сына бьют. Спасите! Я прошу вас!
Спасите, если есть у вас душа».
Но он стоял, молчал, все больше хмурясь,
А женщина ждала, едва дыша.
Тогда сказала девушка, краснея:
«На то милиция, мамаша, есть у нас».
И, поглядеть на женщину не смея,
Они ушли, не поднимая глаз.
А та стояла вслед и все твердила:
«Спасите! Что мне делать? Я же мать».
Потом на землю тихо опустилась,
Не в силах больше на ногах стоять.
А двое шли, несмело, торопливо.
И он сказал: «Как хорошо с тобою!
Смотри, светает, правда ведь, красиво?»
Их было на планете только двое.

* * *
Какая-то девчонка на вокзале,
что походя торгует чистотой,
которая любви и не узнает,
распорядившись так своей судьбой.
Лицо как маска дико размалевано,
и впавшие усталые глаза.
Отторгнута, отвергнута, оплевана,
а времени не повернуть назад.
Стоит с улыбкой, нагло завлекающей,
задравши юбку чуть не до пупка,
и вид ее вульгарный и сияющий
лоснится весь под взглядом мужика.
Она пойдет, ничуть не содрогнувшись,
и ляжет, так, за баксов четвертак.
Из смрада и постельного удушья
она не сможет вырваться никак.
И ночью, не приемля грязь и пошлость,
то ласки ожидая, то пинка,
она услышит: "Будь послушна, крошка",
и задрожит в каких-нибудь руках.
Потом опять в каком-то темном зале,
прохожих наглым взглядом теребя,
появится девчонка на вокзале
и снова будет предлагать себя.
И снова томный взгляд, огонь желанья,
и снова пошлость дикости людской,
опять инстинкт животного лобзанья,
и пьяный вздох, наполненный тоской.
И снова чье-то тело, чьи-то руки,
горячий стон - а утром равнодушие,
а утром не нужны ее услуги,
когда проходит пьяное удушье.
Остановись! Уже не остановится.
Опомнись! Поздно, нет назад пути.
И жизнь ее провалится, проломится.
Уйди! Но больше некуда идти.
Так горько, больно, что еще встречаются
Такие вот девчонки на вокзале,
что медленно убить себя пытаются,
которые так страшно низко пали.


О ПОДЛОСТИ
В детстве все было просто и ясно:
Зло – это плохо, подлость – ужасно,
Любишь – взаимно, борешься – честно,
Счастье – прекрасно, жизнь – интересна.
В детстве казалось: горя не будет,
Ведь живут рядом нормальные люди.
А оказалась картина такая:
Детство не знает – подлость бывает,
Детство все видит в розовом свете,
Черных оттенков не ведают дети.
Воры бывают, убийцы бывают –
Подлость из жизни не исчезает.
Жадность. Жестокость. Грязное свинство.
Каждая пакость подлость заимствует.
Не уберечься. Не остеречься –
Подлость возносит, подлость калечит.
Не разбираясь в действиях очень,
Делает вволю все, что захочет.
Будет преградою совесть – задушит,
Голоса чести она не послушает.
Раз не накажут, другой не накажут,
Тут встрепенется она и наляжет,
Честь подчинит себе, трусость разбудит
И по наклону толкать она будет
Без остановки и передышки –
Это религия мелких людишек.

ДЕВЧОНОЧКА-ВЕСНА
-Девчоночка-краса,
Раз встретиться пришлось,
Позволь задать вопрос:
Как звать тебя?
- Весна!
- А сколько тебе лет?
Так много и так мало,
что им подсчета нет,
и я их не считала.
- Куда же ты идешь?
- Всесилен мой размах.
- А где же ты живешь?
- На крышах и в домах,
на лицах и в сердцах,
в дороге и в труде,
в мечтах, в стихах, в глазах,
в тебе, в любом – везде.
- Что делаешь ты здесь?
Зачем ты к нам пришла?
- Моих забот не счесть:
тепло я принесла
и нежные цветы,
и шепоток ручьев,
и светлые мечты,
и пенье соловьев.
Листочки и траву
Взываю к жизни вновь.
Я счастье позову
И подарю любовь!


ТЕАТР
Третий звонок раздается,
входит последний зритель,
и тишина, качнувшись,
насторожилась в зале.
Медленно гаснут лампы,
занавес всколыхнулся,
и оживает сцена,
встретив чужие судьбы.
И на подмостках - страсти,
и на подмостках - песни,
а иногда такое,
чего не хватает вам.
Театр. В этом слове сила,
время, неповторимость,
светлая окрыленность.
Театр не любить нельзя.
Им наслаждался Пушкин,
Гоголь дарил "Ревизора",
пел для него Шаляпин,
жил им великий Шекспир.
Все, в ком не стынут чувства,
ему поклоняются с детства,
веря великой сцене.
Театр не любить нельзя.

***
Хочу письмо тебе писать -
взяла и ручку, и тетрадь.
Не знаю лишь, с чего начать,
как все на свете рассказать?
Как рассказать про то, что есть?
Мне надо, чтобы ты был здесь,
лишь заглянул в мои глаза -
и взгляд тебе б мой все сказал.
Пришла весна, растаял снег,
но без тебя тоскливо мне.
Сияет солнце, а пойму,
что я не радуюсь ему.
Тепло - и легкое пальто,
но ты не даришь мне цветов.
Всем хорошо - пришла весна,
а у меня тоска одна.
Бумага есть, и ручка есть,
но сможешь лишь в глазах прочесть
все, что сказать тебе должна.
Весна пришла. Пришла весна.

***
Ты посмотри со стороны
на этот дождь - дитя апреля,
на это небо без луны...
Седыми стали акварели,
что рисовали нам весну,
что придавали свету нежность,
когда казалось: вот проснусь,
а ты мираж и вдруг исчезнешь.
Осенней караской все кругом
покрыла глупая природа,
весна в костюме дождевом
дарует холоду свободу...
Но ты смотри со стороны
на эту серость в поволоках -
из-под нее шаги весны
журчат ручьями в водостоках.
Когда ко мне ты подойдешь,
обнимешь, подобреют тучи,
покажется веселым дождь
и ветер не таким колючим.
Хандра пройдет, умрет усталость,
и все-таки, как ни крути,
похоже, мне не показалось,
что нам с тобой не по пути.

МЕЧТА-ИГРА
Уютный дворик, старый отчий дом,
навряд ли там хоть что-то изменилось,
наверное, все также за окном
усталая береза наклонилась.
Я мысленно гуляю в том саду,
куда водили нас еще с пеленок.
О, детство, детство! Я тебя найду,
представив трех доверчивых девчонок,
что лезут на сугробы - все в снегу,
усталые, счастливые, наверно,
и я как память в сердце берегу
мечту-игру в героев Жюля Верна.
Девчонки, с кем мы начали свой путь,
у нас давно дороги без возврата,
но ведь бывает - хочется вернуть
то время, что связало нас когда-то,
начать сначала, жизнь перевернуть,
понять, что хорошо, а что неверно.
Девчонки, с кем мы начали свой путь,
вы помните героев Жюля Верна?
Вам легче, километров все же нет,
а можно быстро-быстро вдруг собраться -
трамвай, метро - и Лиговский проспект,
зайти в тот двор и с детством повстречаться.
Мы огрубели, что там говорить,
мы потеряли книгам детства верность,
но хочется понять как повторить
мечту-игру в героев Жюля Верна.


* * *
На последней парте у окна,
он все время думает о чем-то -
прямо перед ним сидит она,
самая красивая девчонка.
На ее косичках золотых
солнечные зайчики играют,
белый бантик в волосах густых
вместе с ней урок запоминает...

Снова вспомнил он весенний день:
весело над ним галдели птицы,
и капель позванивала: трень!,
призывая верить в небылицы,
ослепительно сияли лужи,
он бежал, не думал ни о чем
и совсем случайно, неуклюже
одноклассницу задел плечом.
А она решила, что нарочно,
и его портфель одним рывком
в лужу запустила очень точно,
в грязь упал подаренный альбом,
по асфальту разлетелись марки,
он губу от гнева закусил,
ну, теперь не миновать ей кары,
и девчонку за косу схватил.
Но она взглянула как-то строго
голубыми искорками глаз,
непреклонно повелев:"Не трогай!".
И, как странно, гнев его погас...
По деревьям лазал так умело
и себя в обиду не давал -
тут же кулаки пускал он в дело,
дальше всех на речке заплывал,
по горам карабкался чертенком,
был уверен - ловок он и смел.
Ну, а тут? Какую-то девчонку
за косу вдруг дернуть не посмел.
Удивленно отпустил косичку,
постоял, ни в силах осознать,
что случилось. А его обидчица
стала быстро марки собирать...

Он не слышит, что твердит учитель,
и в тетрадке клеточки пусты,
видит золотистые косички
верхом совершенной красоты.
Вот выходит отвечать она,
говорит уверенно и звонко.
Погляди на парту у окна,
самая красивая девчонка!

Спасибо, Галюня. за страничку. Так приятно... Как дорого друга встретила...

Спасибо, Танюшка! А то я сегодня в лесу новое накропала, так хочу его уже после старых разместить.

Чертенок
Ее называли чертенком,
Когда к пацанам поближе
Маленькая Аленка
Лезла сама на крышу,
Лезла по ржавой лестнице,
В кровь изодрав ладошки.
«Чертенок! – шептались сплетницы, -
Надо ж, такая крошка.»
И на коньках со скоростью
Лед разрезала звонко.
Думали, дело в возрасте –
Будет пока чертенком,
Ну, а потом образумится,
Сядет за куклы, книжки,
Дальше опять задумается,
Нравиться как мальчишкам.
Вроде, и успокоилась,
Стала учиться в школе,
Вот и не беспокойная,
И не чертенок боле.
Год приходил и старился,
Вместе росла Аленка,
А пацанам не нравилось –
Лучше бы был чертенок!
Тихой какой-то стала,
Задумчивой по весне,
Только Аленка знала:
Чертик, как прежде, в ней.
Путает, ошибается:
«Это, - пищит, - не то».
Пусть он в душе скрывается,
Чтоб не видал никто.
А иногда так хочется
На крышу залезть по лестнице
Чертенком от одиночества…
Но помешают сплетницы.
А иногда так хочется,
Чтобы ее, Аленку,
Кто-то назвал озабоченно
Шустрым лесным чертенком.
Время все шло. Забыла,
Как называлась когда-то,
Юность совсем закружила,
К прошлому нет возврата.
А вот однажды вспомнила
Детство свое безмятежное…
Озеро было синее,
Солнышко грело нежное.
Плавала и ныряла,
Бегала с песней звонкой,
И вот тогда сказал он:
«Милая, ты чертенок!»
И отозвалась песня
Эхом в душе Аленки,
Что-то бурлило весело:
«Милая, ты чертенок!»
Кажется, небо пело,
Ветер срывался в гонке,
Солнце, садясь, гудело:
«Милая, ты чертенок!»
Верить хоть раз в надежду,
Что лучше всех девчонок
Та, что назвал он нежно:
«Милая, ты чертенок!»

***
И ночью, закусив губу,
под резкий скрип больничных коек,
придумала свою судьбу,
чтоб рассказать ее такою,
как мне хотелось бы иметь,
какой ее я представляла,
чтоб горечь с памяти стереть,
обиду скинуть с пьедестала.
Когда больничная тоска
да маята больничных буден,
у всех слетают с языка
слова о жизни и о людях.
И каждый должен объяснить
запас суждений тех, что нажил -
и время поскорей убить,
и поделиться тем, что важно.
Ну, как сюда тоску внести,
обиду выплеснуть на плечи
случайным спутникам в пути,
которых больше я не встречу,
с которыми судьба свела
в палате городской больницы?
А дней больничных удила
велят хоть чем-то поделиться.
Я не хотела грустной быть
и отгоняла все напасти,
чтоб вере в чудо не остыть,
свое придумывала счастье.



Метафора
Весенний ливень за окном,
и вспышки дерзких молний -
как счастье: вспыхнет, а потом
печаль обрушится, что гром,
и все собой заполнит.

Гроза приглушена дождем,
и вспышки угасают,
и затихает нервный гром -
то счастье дремлет тихим сном,
и горе засыпает.

Правильно! А я подожду

***
Я Друниной стихи сейчас читала.
Мне нравятся. Но нет моей вины,
что мне опять чего-то не хватало,
наверно, той, непрожитой войны,
наверно, тех, поношенных шинелей
с чужого незнакомого плеча,
чтоб ноги от усталости гудели,
когда присядешь пить армейский чай,
наверно, ненависти той и злости
к жестокому проклятому врагу.
Я не хочу войны, но юность просит
какой-то встряски в зной, мороз, пургу.
Кто я? Девчонка из семидесятых,
не видевшая страшной той войны,
не натирала плечи автоматом,
не знала я гнетущей тишины,
что наступала перед смертным боем,
не мерила тяжелых тех сапог.
И не могла я встретиться с судьбою
в переплетеньи фронтовых дорог.
Но ведь смогли бы мы, случись такое,
когда луга снарядом сожжены,
не дрогнув, выходить на поле боя,
как Юлька Друнина во время той войны.
Да, мы смогли бы быстро бросить к черту
косметику, наряды, моды, шейк.
Мы тоже шли бы в пыльных гимнастерках,
ничем не отличаясь от парней.
Нет, не хочу я, чтоб рвались снаряды,
но знайте, Юлия, я стала бы солдатом
тогда, я шла бы с Вами рядом.
Да я, девчонка из семидесятых.

Ноябрь, 1973 год.

***
Вот так и создаются мифы –
У человека есть талант,
А он украл чужие рифмы,
Забыв, что это плагиат.
Ущербен он? Или завистлив?
Признанья хочется? Любви?
Так просто взять чужие мысли
И разместить их, как свои,
Для куражу, для эпатажа
Чтоб восхваления поток?
И хоть украл не кошелек,
Но, согласитесь, это – кража.


***
Когда охватит вдруг отчаянье
от надоевших неудач,
от непосильного молчанья
печаль обрушится, хоть плачь,
передо мной воскреснут лица
жестокостью своих грехов,
открою на любой странице
любимый сборничек стихов.
Я успокоюсь в нужных строках
и заглушу шальную боль,
поняв, что я не одинока,
что в жизни каждого свой бой,
и вдруг пойму, что я сильнее.
Терпеньем горести пленя,
я выдержу, я все сумею.
Судьба, испытывай меня!


***
Не верю в Бога, в храмы не хожу,
но вот сегодня около церквушки,
где тянут руки нищенки-старушки,
я по дороге мимо прохожу.
Смотрю на эти неживые лица,
привычно доставая кошелек,
и вдруг я слышу тонкий голосок:
"Подайте,тетя..." Длинные ресницы
и жалобно торчащий хохолок -
пацанчик лет семи. Дрожит ручонка.
"Я есть хочу", - губами шевелит,
слеза в глазах. И так душа болит
за этого замерзшего зайчонка.
Я говорю: "Пойдем со мной, дитЯтко.
Там пирожки, давай, я накормлю.
А хочешь, я конфет тебе куплю?"
"Не надо. Лучше дайте мне десятку.
Там мамка ждет"- сказал ребенок хмуро,
слезинка задрожала на ресницах,
своей добычей будет он делиться.
Я достаю помятые купюры.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Проходит пора весенняя -
влюбленная юность моя,
а мне от тебя нет спасения,
как будто привязана я.
Какими словами старыми
идет колдовство твое,
не знаю, какими чарами
ты в сердце проник мое.
Ну, смилуйся, ради Бога!
И дай мне спокойно жить,
мне не нужна тревога,
я не хочу любить,
у нас не одна дорога
и не одна судьба,
девчоночка-недотрога
полюбит пускай тебя.
А мне так нужна свобода
от серых любимых глаз,
от синего небосвода -
весенней мечты о нас.
Четыре поры весенние
тебя я не забываю.
Все нет от тебя спасения.
Что делать с собой, не знаю.
1976 г.

***
Ты прочитай мои стихи.
Тебе писала эти строки
я не замаливать грехи
и не обеливать пороки.
Я где-то, может, нереальна,
а где-то вовсе не права,
и иногда звучат банально,
не как хотелось бы слова.
Но в них я вся - ни лжи, ни фальши.
Прими их как последний дар.
И если ты их прочитаешь -
мне будет лучший гонорар.
Стихи как памятное фото,
заснявшее мою любовь.
Ты прочитай их - пусть хоть что-то
еще запомнится тобой.
1976 г.

НЕПРОШЕННАЯ ПОДРУЖКА
Эта одинокая странница -
эта невеселая Грусть,
вечно заставляет печалиться,
даже если я рассмеюсь.
Вечером она мне нашептывает:
"Спать еще не время, постой!
Где-то там за лесом, за сопками
прозвучал солдатский отбой,
где-то там, в казарме чуть обжитой,
человек грустит о тебе.
А меня опять растревожил тут
ненормальный дождь в декабре.
Ты меня прости, одинокую,
я тебя должна навестить,
я ведь не такая жестокая -
и тебе не вечно грустить.
Посмотри за дали туманные.
У тебя скатилась слеза?
Видишь человека желанного,
серые родные глаза?
А ему не легче приходится -
завтра вновь баранку крутить...
И туда нагряну, как водится,
чтоб меня не вздумал забыть,
чтобы за лесами и сопками
думал и скучал о тебе", -
помогает Грусти нашептывать
ненормальный дождь в декабре.
Эта одинокая странница,
эта невеселая Грусть
говорит мне, если прощаемся:
"Не скучай! Я скоро вернусь.
Не с дождем, так с белой порошею
погрустим в ночной тишине".
И к своей подружке непрошенной
я уже привыкла вполне.

1974 г.

***
Вот снова май. И столько лет прошло -
я на тебя смотрю в другом аспекте,
а вспоминать уже не тяжело,
и я спокойна на твоем проспекте.
Да, память есть, ну, что там говорить -
свои года не вычеркнуть навечно.
Но не хочу я взять и позвонить,
тебе назначив взбалмошную встречу.
Идут года, несется день за днем,
меняются и люди, и дороги,
и мы уже тоскуем не о том,
что доставляло первые тревоги.
И наши внуки постигают мир...
Давно ли были сами мы как дети?
Немолодыми стали мы людьми,
и это невозможно не заметить.
Но май пришел, как память о тебе,
о прошлом, давнем, солнечном, неясном,
о том, каким ты был в моей судьбе,
каким уже почти что не остался...
Я забываю. Это просто май.
Тоска меня по прошлому не гложет.
Но только ты меня не забывай,
как каждый май забыть тебя не может.

Я ЛЕЖУ БОЛЕЮ
Как плохо все-таки болеть,
а я совсем нетерпелива...
Лежать, мечтать, кино смотреть,
листать журнал неторопливо.
тоска кошмарная, хоть плачь,
бледна, страшна, взглянуть-то тошно,
взъерошена, как первый грач,
что убегает от пороши.
Сейчас пойти бы погулять,
на улицах светло, красиво...
Вот взять и вовсе оторвать
противный этот нос сопливый.
А за окошком скоро май,
надеть бы что-нибудь покраше!
Но тут таблетки принимай,
чтоб не совсем замучил кашель.
Не хочется ни пить, ни есть.
Как сбить температуру эту?
Пойду, попробую присесть,
чтобы приникнуть к Интернету.


НАПИШИ МНЕ
Напиши мне, сейчас далекой,
чтобы весело кровь забилась,
напиши мне такие строки,
чтобы вдруг голова закружилась.
Напиши, я тебе поверю,
я в неласковости устала,
в письмах нежности и доверия
мне все время не доставало.
Вновь увижу знакомый почерк,
словно сам ты пришел сквозь дали,
напиши мне такие строчки,
чтоб до сердца они достали.
Напиши: "Дорогая девочка!
Извини меня за суровость,
ты, как свежей сирени веточка,
вроде, знаю, а все же ново.
Ты прости, если плохо сказано,
мы немножко здесь огрубели,
не волнуйся, голубоглазая,
сердце прежнее под шинелью.
Ты со мною, моя хорошая,
помню, думаю о тебе,
и я счастлив, что ты непрошенно
очутилась в моей судьбе.
Я люблю ту весну беспечную,
подарившую мне тебя.
Помнишь, свежим дождливым вечером
целовал твои губы я?
И мечтаю о дне безоблачном -
он наступит когда-нибудь.
Вижу щечки в подарках солнечных,
твои волосы, руки, грудь,
твои плечи, глаза счастливые,
снова чувствую сладость губ,
ты, как утро весной, красивая,
и люблю я тебя одну.
Скоро-скоро разлука кончится.
Жди! Я очень тебя прошу...
Нет, наверное, все, что хочется,
не сумею, не напишу..."
Но опять получаю сжатой
весть родную как сотни раз.
Видно, в службе твоей, солдат мой,
не имеется теплых фраз.
Поругаю тебя немного -
так обида скорей пройдет,
и подумаю: "Ладно, с Богом,
на поэтов мне не везет".
Буду ждать, утешаясь надеждами,
что обнимешь меня за плечи,
и поток нерастраченной нежности
ты отдашь мне при нашей встрече.
Только где-то кольнет тревожно,
как увижу знакомы почерк.
Вновь прошу тебя: слышишь? Можешь
написать мне такие строчки...

ПЕРЕД ЭКЗАМЕНОМ ПО ФИЗИКЕ
Под сумрачным усталым взглядом
проходят электроны рядом,
и этот конденсатор надо
зачем-то изучать,
а голова еще не скоро
поймет все постулаты Бора,
и вряд ли разные приборы
сумеет различать.
Погода шепчет, солнце светит,
оно, наверно, не заметит,
какие на большой планете
настали времена,
уже глаза читать устали
и буквы еле различали,
как будто в первый раз встречали
такие письмена.
Все в голове перемешалось,
пустого места не осталось,
нам доля тяжкая досталась,
а через день сдавать.
Да, физика такая штука,
мне, лично, в тягость эта мука,
какие-то законы Гука
зачем-то повторять.
Во сне кошмары стали сниться -
вот лампа, но не свет - частица
с огромной скоростью вдруг мчится,
минуя резонанс,
за ней летит фотон, торопит,
клянет энргию с работой,
которые несут кого-то,
встречая стаи масс.
И пар насыщенный летает,
чихая, грустно причитает,
наверное, он стать мечтает
прозрачною водой,
а линза все над ним смеется -
и так, и этак вся прогнется,
гигрометр вот-вот сопьется,
эфир вдыхая свой.
Индукция в магнитном поле
поймала одного грамм-моля
и отпускать не хочет, что ли?
Где ж переменный ток?
Он побежал на конденсатор,
за ним погнался трансформатор,
ток устремился в генератор,
да, вовремя утек.
Но вот куда-то я упала
и вовсе невесомой стала,
наверно, в вакуум попала...
Пора бы и вставать.
Закрыла физику покрепче,
литература все же легче,
пускай стихи меня полечат.
Я не могу понять,
какая в физике приманка?
Наверно, Лейденская банка,
гипотезы Максвелла, Планка,
Столетова эффект?
Все было бы неплохо, если
не уронить мне класса чести,
узнать, в каком заветном месте
лежит второй билет...

ПЕРЕЖИВУ
Ну, пусть, поговорят и посудачат,
упреком пусть уколют, и не раз.
Переживу. Случится и поплачу,
укрывшись от людских недобрых глаз.
Им что - они сказали и забыли,
им не понять в цепочке тихих дней,
что не они меня приговорили,
не их беда - не им судить о ней.
Как просто за спиною в жизнь чужую
ворваться равнодушным шепотком:
"Подумать только, надо ж, - и, бичуя, -
вот нагуляла, ходит с животом!"
И даже пожалеют: "Подлый, бросил,
а симпатична, молода, умна.
И почему так вышло?" - верно, спросят,
а им ответят: "Думать ведь должна!"
Но мне плевать на эти пересуды,
я выше! Им до сердца не достать.
Я о своем малышке думать буду,
и для меня как песня слово "мать".
Жизнь щедро посмеялась надо мной,
хотя я в этом тоже виновата,
казалось, все! Но я борюсь с судьбой,
и расставаться с жизнью рановато.
Мне силы жить дает мечта о том,
как я прижму к себе родной комочек,
как стану пеленать его потом,
тревожо просыпаясь среди ночи,
увижу, как он ступит первый шаг,
и упадет - и снова шаг упрямый...
И станет нынешняя боль - пустяк,
когда услышу я впервые: "Мама!"

05.1975 г.

МИГ СЧАСТЬЯ
Утро солнечным лучом
ворвалось в окно -
все преграды нипочем,
счастье есть одно,
и чудесный аромат
сказочных цветов,
а мечты опять летят
в радостный поток.
Счастье! Стой! Еще чуть-чуть
ты побудь со мной,
ты ведь можешь упорхнуть
призрачной волной,
а когда ты есть, легко
и мечтать, и жить:
все печали далеко -
вместе не сложить.
Я хочу, чтоб дождь не шел
над моей судьбой.
Как сейчас мне хорошо!
И исчезла боль.
Впрочем, знаю, все пройдет,
счастью малый срок,
тучи будут, дождь пойдет...
Но от этих строк
на меня повеет вновь
волшебством твоим -
этот аромат цветов,
он неуловим.
Как Жар-птицу ухватить,
словно не дыша.
Это значит просто жить,
жизнью дорожа.
Это значит видеть мир
солнечной весной.
Счастье - миг! Пускай лишь миг...
Но зато какой!!!

ВЕСЕННИЕ МОТИВЫ
Вот мать-и-мачехи цветы,
Как желтых брызг столпотворенье,
Они в мое стихотворенье
Несут весенние мечты.
А вот и верба расцвела,
Ее пушистые комочки,
Весельем разлетясь по строчкам,
Приветствуют: Весна пришла!
Вот солнца золотистый лучик
Тепла добавил в строфы мне
И, подмигнув шальной луне,
Мне от весны доверил ключик.


НЕМНОГО ЛИРИКИ
Судьба для нас разлукой вышита,
но встречей пусть живут сердца.
Хочу остаться неожиданной
и не открытой до конца,
чтоб время силой разрушительной
не очень тормошило нас,
чтоб счастье было оглушительно
светло от встретившихся глаз.
Пусть наша жизнь течет безоблачно,
чтоб не жалеть о ней, скорбя.
Хочу остаться летней, солнечной,
неповторимой для тебя,
чтоб годы не пугали слабостью
сейчас или когда-нибудь,
к тебе спешить, ликуя, с радостью,
как будто только начат путь.
Не признавая ига времени,
когда-нибудь или сейчас,
смотреть в глаза твои с волнением,
как будто это в первый раз.
И неизвестно, что там сбудется,
чем я за счастье заплачу,
я не прошу судьбу в заступницы,
а просто быть собой хочу.

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Наверное, рутина неизбежна,
я обрастаю плесенью слегка
и вижу мир совсем не так, как прежде,
и о любви молчит моя строка.
Совсем другие трогаю я рифмы.
Чем дальше от шестнадцатой весны,
тем больше жизнь подсовывает рифы,
а то, что было, обратилось в сны.
Весна прошла, к концу подходит лето,
и август жизни в осень нас зовет.
Но, впрочем, я хотела не об этом,
хочу взглянуть назад, а не вперед.
Один момент, негаданная встреча,
из прошлого связующая нить
напомнила прошедший зимний вечер,
который мог судьбу переменить.
Смотрю на фото - юность так и плещет,
пойми себя в те юные года -
могла бы стать единственной из женщин.
Могла бы... Но не стану никогда.

ШКОЛА
И сколько лет я проходила мимо,
а тут пришлось зайти в родную школу -
все также, от нее неотделимо,
звенел звонок, тревожный и веселый,
хотел напомнить прошлое, как будто
мои еще не кончились уроки,
и он отмерил тихие минуты,
вдруг на знакомом задержав пороге.
А новые девчонки и мальчишки
шли на урок. Посмотришь - мыслят, спорят
и также перелистывают книжки,
в уме гадая, спросят иль не спросят.
Наверно, им не терпится, ждут мая,
потом - в круженье выпускного вальса...
Счастливые! Они не понимают,
как светел путь по этажам и классам
через года сквозь время. И как будто
сейчас вот что-то мне должно открыться.
Как поздно понимаем мы минуты,
которым никогда не повториться:
мы были здесь хозяева, владели
всем этим миром, правильным и ясным.
Теперь лишь гостья. Годы пролетели,
лишив так прежде непонятной власти.
Как торопились школьную границу
переступить, в большую жизнь шагнуть.
А тут вдруг захотелось повториться
и время вспять немножко повернуть.


У ОБЕЛИСКА
Нет, огонь пожарищ не погас,
до сих пор еще метает искры...
Вижу я уже не в первый раз -
женщина приходит к обелиску.
Принесет весенние цветы
и подолгу смотрит, не мигая -
как же не пришлось ему дожить
до того ликующего мая?
Кто он? Муж или любимый сын,
что остался в памяти мальчишкой?
Плачет, видно, сердцу не остыть,
я стою и звук рыданий слышу.
Чем помочь ей? Что мне ей сказать?
Посмотрите, сколько рядом жизней,
шли они на смерть, чтоб побеждать,
чтобы мы не видели фашизма.
Столько лет, а память все жива.
Память от войны сильна как лава -
у нее на нас свои права,
и забыть мы не имеем права.
Я стою у вечного огня,
думая об этих вот солдатах,
что собою заслонив меня,
жизнь свою отдали в сорок пятом.