Я уютно устроился в большом удобном кресле и любовался пламенем в камине. Оно кривляется и пляшет, его язычки кажутся такими веселыми и безобидными, пока находятся в заточении. А стоит огню вырваться на свободу, как превращается он в страшного монстра, который сжирает все на своем пути. Смотреть на пламя – это одно из моих любимых занятий. Я подумал, что огонь похож на людей: с виду они такие же красивые и безобидные, а дай им волю – столько окажется пороков, они способны уничтожать все вокруг себя.
Я только казался спокойным, в глубине души меня терзали сомнения, правильно ли сделал, когда принял предложение хозяина приехать к нему в загородный дом на Новый год. Вчера из окна своей комнаты я наблюдал, как съезжались гости – люди мне совсем незнакомые.
Снег шел и днем, и ночью – ох, уж этот циклон с нежным названием «Моника». Если вчера вечером еще можно было добраться на машине к дому, то сегодня утром внук старика со своей невестой шли пешком от ближайшей заправки, где им пришлось оставить машину. За завтраком все гости сидели как на поминках, почти не общаясь. Что-то особой симпатии у меня никто из них не вызвал, разве что юная внучка магната. Старик представил меня семье как личного секретаря.
До обеда оставалось еще минут 15-20, я специально спустился в гостиную раньше, знал, что Лев Львович Леонтьев очень пунктуален и терпеть не может, когда кто-нибудь опаздывает. От созерцания пламени меня отвлек нежный голосок:
- Как-то странно, дед не назвал вашего имени, - я обернулся, девушка села на диван рядом с моим креслом. Я еще раз про себя отметил – она довольно-таки хорошенькая.
– Я Рита, внучка хозяина дома. Может, представитесь?
- Меня зовут Леонард.
- Лео-Лео! Боже, еще один лев! Подозреваю, дед именно за ваше имя выбрал вас в секретари. Или вы так не считаете?
- Даже если это и так, об этом он мне не сказал. Приятно с вами познакомиться. Может, вы мне расскажете, кто собрался в доме, а то я тут сижу как потерянный.
- Нет проблем. Мои родители – Леонид и Карина Леонтьевы, мой отец – сын старика, моя тетушка - Элеонора Белецкая, ее бой френд Алик и сын Бони с невестой Милой.
- Бони? Странное имя.
- Да нет же, тут ведь все львы. Тетушка Нора своего сына назвала Львом, но когда он был маленьким хорошеньким львенком, его стали называть Бонифацием (помните, мультяшный лев Бонифаций?), а уменьшительно ласкательно и получается Бони.
Гости начали собираться к обеду. Теперь, когда Рита рассказала мне о каждом, я хоть имел представление, кто есть кто. Первой спустилась Элеонора, за ней плелся Алик. Красавчик, ничего не скажешь. Элеонора Львовна, конечно, была эффектной женщиной, но мне чего-то в ней не хватало, видимо, отталкивала холодностью или надменностью. И хотя она, скорее всего, следила за собой очень тщательно, разница в возрасте с бой френдом была очевидна.
Когда в гостиную вошли родители Риты, я даже не заметил. Леонид Львович нервно поглядывал на часы, его жена безучастно смотрела в окно.
С шумом вбежал взлохмаченный Бонифаций.
- Где твоя Жизель? – неприязненно спросила Элеонора. – Четыре минуты до обеда.
- Мила переодевается, пролила сок на блузку. Сейчас подойдет.
- Смотри, твой дед не любит, когда кто-то опаздывает. Уж сейчас-то тебе совсем не надо его злить.
В эту минуту где-то послышалась трель телефонного звонка. Вошла горничная Анна и протянула трубку городского телефона Элеоноре. Я невольно прислушался к разговору.
- Вас плохо слышно. Что вы хотите? – Все притихли, и тут же на мобильнике Элеоноры, лежавшем на столе, раздались звуки «Болеро» Равеля. – Минуточку. Алик, это отец, возьми телефон. – И снова в трубку, - говорите же внятно.
Гонг возвестил об обеде. Хозяин, однако, еще не появлялся.
Видимо, говорили на том конце провода, - Элеонора молчала, и поэтому я услышал, как Алик отвечал Льву Львовичу:
- Извините, Лев Львович, это Алик. Элеонора не может подойти, она разговаривает по городскому телефону. Что ей передать? Хорошо, я все понял.
Элеонора отшвырнула трубку:
- Ерунда полнейшая. Алик, что сказал отец? Он уже должен быть здесь.
В гостиной появилась невеста Бони:
- Милый, я не опоздала?
- Вам повезло, - ответил ей Алик, - только что позвонил Лев Львович и сказал, что у него важный разговор, поэтому обед переносится на полчаса.
- Что творится в этом доме? – взорвалась Элеонора, повернулась к дворецкому, который толкал перед собой сервировочный столик. – Георгий, обед подавайте через полчаса. – Дворецкий молча повернулся и пошел обратно в сторону кухни.
- А ведь есть-то хочется, - пробормотал Алик и включил телевизор.
Мать Риты что-то тихо сказала мужу и поднялась наверх.
- Пойду, пожалуй, перекурю это дело. – Леонид Львович вышел на веранду. В доме курить категорически запрещалось.
- А я посмотрю, что там с обедом, - с этими словами Элеонора покинула гостиную.
- Надеюсь, гонг дадут? Погоду в Интернете посмотрю, сколько еще этот снег будет валить. – Промямлил Бони. И, обращаясь к невесте, - Мила, ты со мной?
- Я лучше тут побуду, посмотрю телевизор, – ответила девушка. Однако подошла не к телевизору, а к окну.
«Странная девушка, - подумал я, - ходит бледной тенью, носит бесформенную одежду. И, по-моему, не очень-то она влюблена в жениха».
- А вы вообще в курсе, что тут намечается? – спросила меня Рита.
- Надеюсь, празднование Нового года.
- Ха! Это лишь предлог. А вообще, думаю, дед хочет огласить завещание. Недаром наш Лев собрал весь свой прайд. Меня, правда, это не особенно волнует, мне все равно крупный куш не достанется.
- А разве не вашему отцу, он ведь старший сын?
- Что вы! Отца от наследства отлучили давно: сначала он женился на актрисе, дочь назвал странным именем Рита вместо предложенного дедом Леонсия, ушел из бизнеса в журналистику. Они с дедом не общались несколько лет.
- Я сначала подумал, что яркая женщина с волевыми чертами лица – ваша мать.
- И ошиблись. Моя мать бывает яркой только на сцене, - она там живет, здесь она бледная анемичная женщина – до смерти боится свекра и старается как можно меньше попадаться ему на глаза. И отец блистает на телеэкране, здесь же он отбывает повинность. Куда только девается его юмор и легкий нрав? Из нашей семьи лишь у меня с дедом находится общий язык.
- Значит, напротив меня за завтраком сидела ваша тетушка…
- Да, железная Элеонора. Ей мужчиной родиться, тогда бы она получила контрольный пакет. А вы обратили внимание на ее сожителя? Он же почти ровесник моему кузену. Бр-р! Терпеть этого Алика не могу. Дед, по-моему, тоже. Ему нравился бывший зять Белецкий, который сбежал от сталелитейной леди, несмотря на возможность получить в наследство акции.
- Вы так не любите родню?
- Я просто реально смотрю на вещи и прекрасно понимаю, почему они все съехались сюда сегодня: как в любом прайде – добычу делить. Дед и сам знает, что люблю его только я. Думаете, мне не хочется бросить этот металлургический институт? Я бы с большим удовольствием пошла к отцу на телевидение. Но, в таком случае, придется возвращаться к родителям, ведь я живу в городской квартире деда, он оплачивает коммунальные услуги, учебу и ежемесячно подкидывает энную сумму на жизнь. А мне безумно не хочется его огорчать.
- Тогда кому же достанется контрольный пакет и все прочие блага сталелитейного производства?
- Так остался один кузен Бони, который, пожалуй, ради такого случая станет снова Львом. В прайде должны быть львы. Конечно, с Бони лев не очень страшный, но металлургический он окончил и теперь тянет лямку клерка на заводе деда, узнает бизнес изнутри. А невеста у него – серая мышка с хвостиком на голове черти как одетая, в очках на пол-лица. Представляете, учительница музыки. – Я посмотрел в сторону Милы, она так изваянием и простояла около окна, пока Алик издевался над пультом телевизора, непрерывно перескакивая с канала на канал. - Впрочем, ему с детства нравились какие-то странные девочки. А вы женаты?
- Да, и месяц назад у меня сын родился. Жена сейчас у матери в Тихвине, а я вот был приглашен вашим дедом отметить Новый год.
- Вот так всегда, как приличный мужчина, так женат, - притворно вздохнула Рита.
В гостиную вошла Элеонора.
- Ничего не понимаю. Полчаса прошло. Это так не похоже на папу, – произнесла она, не обращаясь ни к кому. По лестнице со второго этажа спускался ее сын. – Бони, ты не видел деда?
- Деда не видел. Только тетя Карина вышла из своей комнаты. -
Ритины родители в гостиной появились почти одновременно. Странно, я не уловил табачного запаха. Элеонора заметно нервничала.
- Леонид, на веранде случайно нет папы? – брат отрицательно покачал головой. Элеонора взяла мобильник. – Хм, не отвечает. Пойду, пожалуй, посмотрю…
Мы с Ритой говорили о какой-то ерунде, когда раздался дикий визг Элеоноры. Этот крик жил своей жизнью, полз по лестнице и казался каким-то неестественным, загоняя меня в ступор. Остальные тоже замерли на месте. Первым вскочил Алик, я побежал за ним.
Лев Львович лежал на полу с разбитой головой, рядом валялся бронзовый молоток для отбивания мяса. На коленях стояла Элеонора и рыдала. Алик гладил ее по голове, умоляя успокоиться. Я подошел, наклонился над стариком и попытался нащупать пульс.
- Лев Львович мертв, - пришлось констатировать.
- Его убили… - Рита тихо заплакала.
Я позвонил своему другу, который работал оперативником. Он обещал помочь. Выглянув в окно, я понял, что опергруппа приедет еще не скоро. Прямо как в классическом детективе. Странно было, что эта жуткая пьеса игралась наяву.
Все вновь собрались в гостиной. Элеонора взяла себя в руки и отдавала распоряжения дворецкому:
- Георгий, убийца, возможно, прячется в доме. Сходите с Аликом, возьмите с собой секретаря, проверьте подвал, чердак. Где он может прятаться еще?
Я выглянул в окно: снег идти перестал, он лежал девственным покрывалом – ни пятнышка, ни следочка, значит, из дома никто не выходил.
Мы прошли по этажам, заглянули во все подсобные помещения – никого.
- Ищите лучше, - приказным тоном сказала Элеонора, когда мы вернулись в гостиную.
- Простите, Элеонора Львовна, мы обошли весь дом – никого постороннего тут нет. А, главное, нет никаких следов чужого человека. – Как можно сдержаннее ответил я.
- Что вы хотите этим сказать? – взвилась она.
- Я могу предположить, что убийство совершил кто-то, находящийся в этой комнате.
- Да как вы смеете? Пришлый здесь только вы. – Женщина готова была вцепиться в меня. Вмешалась Рита:
- Не кипятитесь, тетя Нора, Леонард дело говорит. Дожили – убийца среди нас. Алик говорил с дедом около трех часов. Значит, в течение получаса произошло убийство. За это время из гостиной не выходили мы с Леонардом, Алик и Мила. Мама, ты где была?
- Рита не строй из себя детектива, - процедил Леонид Львович, - мама была в комнате, у нее разболелась голова.
- А вы где находились в это время? – спросил я.
- Это уже слишком! Я выходил на веранду курить.
- Я стояла у окна и не видела вас на веранде, вернее, сначала видела, а потом нет, - тихо, как бы нехотя прошелестела Мила.
- Я уважаемый человек и не позволю меня подозревать в такой низости, как убийство родного отца!
- Тогда скажите, где вы были? Ведь табаком от вас не пахло. – Я старался быть как можно вежливей.
- Я бросаю курить, просто держу во рту сигарету. Постоял на веранде, а потом вернулся в дом. – Телеведущий явно занервничал. – Почему вы ко мне прицепились? Бони тоже не было в гостиной. Да и Нора разве обязательно была на кухне? А есть еще горничная и дворецкий. Да и вообще, не пошли бы вы…
- Элеонора Львовна, кто вам звонил? – страсти накалялись, и я решил несколько увести разговор в другое русло.
- Звонок был странным. Черти что, голос непонятный не то мужской, не то женский с какими-то не то угрозами, не то предсказаниями.
- А можно подробнее?
- Наверное, говорили через ткань. Что-то невнятное про страшный дом и страшных людей, мол, богатство счастья не приносит. Еще – теперь береги сына. – Элеонора чуть задумалась. – А ведь напрасно я не придала значения этому разговору…
- Алик, а что конкретно сказал Лев Львович? – я смотрел на Алика. Он был спокоен.
- По обыкновению, спросил, где Элеонора, а потом рявкнул, что у него важный разговор и к обеду он опоздает на полчаса. Он всегда так разговаривает, в смысле разговаривал. – Похоже, Алик не особо расстроился.
- Этот человек, кто бы он ни был, шел с намерением убить. – Отметил я. – Иначе, зачем тащить с собой на разговор тяжелый молоток. Это орудие находилось в кухне? – Конкретно я ни к кому не обращался.
- Да, - сквозь слезы ответила горничная Анна, - все знали, где лежит этот проклятый молоток, и каждый мог зайти в кухню и взять его.
Обед прошел в полнейшем молчании. Я не знал, что предпринять дальше. Вести дальнейшее расследование? Но ведь никто из них не скажет правду. Кусок в горло не лез. Я извинился и ушел к себе в комнату. Буквально через пять минут раздался стук. На пороге стоял Леонид Львович.
- Извините меня, погорячился – не каждый день чуть ли не на глазах убивают отца. Вы здесь человек посторонний, может, действительно, со стороны виднее. При всех я говорить не хотел. В общем, я стоял на веранде, жевал сигарету. У меня сложились трудные материальные обстоятельства, стыдно сказать, карточный долг. Денег взять не откуда, и я хотел попросить у отца. Поверьте, мне очень трудно было на это решиться.
- И вы пошли к отцу? Вы видели его?
- В том-то и дело, что нет. Я ведь стучал в комнату отца еще до обеда, но он мне не ответил – за дверью была абсолютная тишина. После звонка, отменившего обед, я снова подошел к его двери, постучал. Мне опять никто не ответил. Я постучал громче. Меня тишина просто испугала. Честно скажу, войти без разрешения я не рискнул, решил, что отца нет в комнате. И отправился к себе. Карина лежала на кровати с компрессом на голове, я напомнил ей, что пора к обеду и спустился в гостиную.
- Это весьма странно, по идее, у Льва Львовича должен был состояться какой-то важный разговор…
- Вы же понимаете, живой отец мог мне помочь, а не мертвый – наследства я лишен. И это не все странности. Вчера ночью я пошел на террасу покурить, хотя и стараюсь бросить, но иногда не могу себе отказать в паре затяжек. Когда возвращался, мне показалось, что из комнаты Алика вышла очень красивая женщина, вернее не вышла, а хотела выйти, но, увидев меня, она скрылась за дверью.
- А Алик и Элеонора Львовна живут не в одной комнате?
- Что вы! Отец бы этого не позволил – человек старой закалки. Думаю, Нора представила его как друга Бони. Ведь дед мог разозлиться и не оставить ничего внуку.
- А женщину можете описать?
- Лица не видел, но сам облик – копна каштановых волос и соблазнительная стройная фигурка, обалденные ножки из-под коротенького халатика, прямо нимфа. Я постучал, Алик открыл. Перед ним стоял коньяк, лежало надкусанное яблоко. Рюмка была одна. Он достал вторую, и я с ним выпил. Спросил, что за девушка у него. Он посмотрел на меня как на больного, мол, глюки. Но я же отчетливо видел девушку.
- Думаете, это имеет отношение к убийству?
- Не знаю. Я вам рассказал об этом, потому что не могу себе объяснить.
Он еще раз извинился и ушел. Однако долго одному побыть мне не пришлось. Рита ворвалась как вихрь, нет, скорее, как молодая львица. Эта кошачья грация возбуждала, но… Это «но» было определяющим.
- Леонард, я выяснила, что мама лежала у себя, у нее болела голова. Бони действительно сидел в Интернете, во всяком случае, комп был включен в это время. Анна и Георгий находились на кухне, туда заходила тетушка Нора. Правда, не знаю, куда отец ушел с веранды, но не верю, что он мог это сделать.
- С Леонидом Львовичем я тоже выяснил. Рита, как вы думаете, у кого был мотив? Порассуждайте.
- Моим родителям и мне дед нужен был живым. Анне и Георгию тоже: дед неплохо им платил. Выгодна смерть главы прайда, пожалуй, Льву второму, но Бони на убийство, да еще преднамеренное, не способен. Серая мышка? Не знаю, вряд ли у нее столько силы, чтобы одним ударом уложить здорового мужчину – дед был весьма крепок еще. Да и для тетушки деньги не главное. А вот Алик – это темная лошадка, пожалуй, он мог бы и убить. Но, во-первых, он не покидал гостиную в эти роковые полчаса, во-вторых, как бы он завладел акциями Бони? Леонард, я в тупике.
- Рита, вы ничего не сказали обо мне.
- А вам-то какая польза от смерти старика?
- Вот заметьте, возможно, то, что вы видите, не является правдой. Откуда вы знаете, что я простой секретарь вашего деда?
- Так, дед же и сказал, а вы не отрицали.
- Меня зовут Леонард Львович Леонтьев. Что вы теперь скажете?
- Вы родственник?
- Я из вашего прайда. Незаконнорожденный сын, которому в свое время ваш отец дал свое отчество и фамилию. И регулярно посылал деньги, но долгое время он меня не видел. Мы с мамой жили в Тихвине. Отец нашел меня, когда поругался со своим старшим сыном. С тех пор Лев Львович готовил меня в наследники. Он пригласил сюда весь, как вы выражаетесь, прайд, чтобы представить меня именно как наследника. Теперь понимаете? – Рита смотрела на меня во все огромные глаза. - И, возможно, все совсем не так, как видится со стороны, вернее, все так, как хочет показать нам убийца. У нас сложился стереотип, как аксиома – убийство было совершено в течение получаса после пятнадцати часов. Так?
- Совершенно верно.
- А почему?
- Около пятнадцати часов дед звонил Элеоноре, чтобы сказать о переносе обеда на полчаса.
- Откуда вы это знаете?
- Так все же слышали мелодию Равеля, именно эта музыка забита на номер деда у тетушки. И он сказал, что задержится на полчаса.
- И за эти полчаса вы можете поручиться, что из гостиной не выходили мы с вами, Алик и Мила. Так?
- Так.
- А вы сами слышали, что сказал ваш дед?
- Нет. Только со слов Алика.
- Вот оно, со слов. Думаю, когда звучала музыка Равеля, Лев Львович был уже мертв.
- Но кто-то же звонил на мобильник Элеоноре с телефона деда?
- Все было разыграно как по нотам: интригующий звонок на городской, чтобы Элеонора Львовна не могла взять мобильный. А теперь вспомните, кто последний вошел в гостиную.
- Мила? Эта серая мышь?
- Хм, мышь… Пойдемте.
Мы с Ритой зашли в комнату Милы (ключом я успел разжиться) в тот момент, когда к дому подъезжал УАЗик с опергруппой. Девушка обернулась, я подошел и бесцеремонно снял с нее очки, содрал резинку с волос и резким движением руки расстегнул бесформенный сарафан. Рита с удивлением смотрела на красавицу с пышной копной волос и стройной точеной фигурой. Красотка бросила взгляд в окно:
- Все равно ничего не докажете.
- Вот так, Рита, они думали, что контрольный пакет акций сталелитейного завода и трастовый фонд достанутся Бони. И, полагаю, после женитьбы, юноша прожил бы недолго, какая-нибудь страшная болезнь скосила бы его. Алик – человек свободный и вполне мог утешить молодую вдову, бросив свою покровительницу. Классическая схема. Вы давно являетесь любовницей Алика?
- Я не собираюсь с вами разговаривать.
- Да и я с вами тоже. Думаю, в ближайшее время, вам будет, с кем поговорить. А пока я вас тут закрою на ключик. – Ответил я, наблюдая, как оперативники подошли к воротам.

***
- Ну, дядюшка, ты даешь! – Рита взглянула на меня восторженными глазами.
- Дядюшка? – удивился я. – Ах, да, действительно, ты моя племянница. – Как-то запросто мы перешли на «ты».
- Расскажи, как ты догадался.
- Меня с самого начала мучила мысль – что-то не так: эти два звонка, раздавшиеся почти одновременно, слишком напоказ. А потом твой отец рассказал, оказывается, он стучал в дверь Льва Львовича еще до обеда, и его поразила тишина. И еще: накануне он видел красивую женщину, выходящую из комнаты Алика. Потом я сопоставил странный наряд Милы, намеренно скрывающий внешность, и то, что девушка спустилась в гостиную сразу после звонка. Вот и сложилась картинка.
Мы спустились в гостиную. По дому сновали оперативники. Алик сидел в кресле, снова терзая пульт телевизора. Он был спокоен как слон. Зря. В наш прайд он не вписался, напрасно вздумал тягаться со львами. Рита подошла к родителям и о чем-то возбужденно им говорила, время от времени поглядывая на меня. Я даже догадываюсь, о чем.
Я сел в кресло у камина и стал смотреть на огонь. Язычки пламени все также плясали и кривлялись и были такими же непредсказуемыми, как человеческие страсти.