Далеко за пятьдесят

Владимир , спасибо за приглашение на сайт.

Спасибо за ваши отзывы, я рад , что стихи вам понравились.

***

Всё чаще детство вспоминаю:
Родителей, наш старый дом.
Всё хорошо, но Я то понимаю,
Откуда в горле горький ком.

Обижен я на собственную глупость,
Что не сумел Я жизнь понять,
И эгоизм - младенческая тупость,
Заставили забыть отца и мать.

Я оскорблял их равнодушьем,
Вокруг себя любовь круша.
Они же с ангельским радушьем,
Терпели всё, но плакала душа.

Их нет, и мне не извиниться,
Теперь уже болит душа моя,
Осталось только что молиться
Всей своей болью - в горние края.

Страшнее всего - никогда!
Уж лучше тогда - быть может...
Но, если случилась беда,
Быть может, уже не поможет!!!
Как жаль, что по глупости мы,
Близких своих обижаем,
Не звоним, не пишем им...
И, только когда, теряем
С горечью понимаем -
Что, БЛИЗКИХ МЫ ОБИЖАЕМ!!!
15.09.09. Галина

Владимир, с удовольствием почитала твои стихи, многое мне очень близко.

Задача эта нелегка,
и нет готового ответа -
ждать телефонного звонка,
в дыму спасаясь сигаретном.
Наверное, есть сто причин -
и телефон опять молчит...
Г. Димитрова

ПЛЯЖ

Когда касаемся, нас, словно током пробивает,
И излучают искорки - счастливые глаза.
Как хорошо, что в нашей жизни так бывает,
Два сердца вдруг объединяет, обыкновенная гроза.

Уверен, этот день был в жизни наилучший,
Мы убежали, на забытый всеми пляж.
Был лес, река и мы под Богом Всемогущим,
Свершали свой таинственный вояж.

Всё было вновь, и нам с тобою непривычно,
Пляж, тишина, вода в реке, как чистая роса.
Купались, загорали, в общем, всё отлично,
И вдруг, внезапно, началась сильнейшая гроза.

У нас спонтанно мысль возникла озорная,
Раздевшись полностью, одежду скинули в пакет.
А мысль шальная, в чем-то даже заводная,
Что мы Адам и Ева, и намёка на одежду нет.

Как дети малые, бежали по лесу, рука в руке,
Холодный дождь нас с берега прогнал,
Мы грелись, в теплой как парное молоко, реке
И гром с небес гремел, он видимо, пугал.

А мы уже не слышали, не замечали ливня,
Вокруг пропало всё, лишь были ты и я
Мы, капельки дождя, губами на телах ловили,
Сердца у нас горели, я был твой, а ты моя.

Очнулись лишь на берегу и то под вечер,
На небе солнце, на грозу намёка нет.
Тела нам охлаждал, чуть теплый ветер,
Пора домой, и мы пошли искать пакет.

Смущаясь одевались, как бы соблюдаля этикет,
Идя домой, смеялись, строили друг другу рожи,
И поняли, что получили для себя, судьбы ответ,
Мы созданы быть вместе, в чём-то мы похожи.

Я знаю, ту же мысль в твоих глазах прочту,
Вдвоём мы будем целый век любовь беречь.
Нельзя разменивать, людей извечную мечту,
На ласковую череду банальных встреч.

Мне нравится!!!

Уходил старик от старухи


Смех! Дедуля оставил старуху,
Вдруг собрался, пошел в никуда.
Вот опять, на старуху проруха,
Стукнул дверью, сказал: «навсегда».

Жил он тихо, семью сберегая,
Вроде честно, наверно, как должно,
Лишь мечту свою принуждая,
Так зажал, что и жить невозможно.

А мечта стала чахнуть без воли,
Будто в клетке забытая птичка,
Рвётся к свету, корчась от боли,
Жизни нет, осталась привычка.

Шел дедок, а во след, лишь держись,
Слов ярчайший набор, с перебором,
«Ты паскуда испортил мне жизнь!
Сдохнешь гад, без меня, под забором».

Усмехнулся, да как же всё зыбко,
Да, уж лучше вдали под забором,
И с лица не сползала улыбка,
Безразличен давно он к укорам.

А старуха одна, по терему носится,
Ох, слова непотребные рвутся с души,
Из нутра лишь рычанье доносится,
Хоть святых выноси, да и свечи туши.

Порычит и впадает в прострацию,
Не понятно ей, что же так вдруг,
Терем новый, полати из Франции,
Мебель, лавки Аглицкие вокруг.

Там в подклети - карета Японская,
Сотню резвых коней запрягай,
А одёжа, вся новая, броская,
И в печи, разносолы и каравай.

Дом большой, хоть устраивай танцы
Всё сверкает, соседям в глаз - понт,
Только что, чернявые иностранцы,
Красили терем - еврейский ремонт.

Мужичок, шёл полями, смеялся,
Да лаптями по лужам стучал.
Хорошо, что ушел, не остался,
Только лишь по телеге скучал.

А старухе в дому одиноко и худо,
Почему же ушел? Дома ж теплый сортир.
Села в угол, а там иностранное чудо,
Корыто из Швеции, автомат-самостир.

Владимир пишет:Уходил старик от старухи

Жил он тихо, семью сберегая,
Вроде честно, наверно, как должно,
Лишь мечту свою принуждая,
Так зажал, что и жить невозможно.

Наверное, в каждом из нас есть часть этого. Большая ли, малая ли, но есть. Быт наш нас принуждает. Здорово ты всё подметил.

В лесу

Стою в лесу, заслышав шепот-
Озябших листьев в вышине,
Как грустно слышать кроны ропот,
В лесной промерзшей тишине.

Уверен, не пройдёт и пары дней,
Листва вся будет под ногами,
Природа неуклонна, ей видней,
Близка зима с её снегами.

Со стужей в лес приходит сон
И я приду, когда летят снежинки,
Послушать их хрустальный звон,
Да справить по листве поминки.

И снова буду здесь, в апреле,
В канун природы рождества,
Послушать звон лесной капели,
Глядеть, как почки рвёт листва

На охоте


Сижу в скрадке, сжимая сталь стволов.
В рассветном холодке застыли чучела,
Ещё темно, над старицей ночной покров,
Но над полями алая полоска зацвела.

Туман полей, стекая, прикрывает плёс,
Он плотным молоком закрыл пейзаж.
Прохладно, влажно, до костей промёрз.
В ознобе кутаюсь, боясь сломать шалаш.

А солнце, расцветило алым горизонт,
Добавив краски в воду, и туман.
В его лучах искрится млечный фронт
И тихо тает - призрачный обман.

Рассветный ветерок развеял пелену,
По глади плёса ряску раскидал.
Вдруг свист чирка разрушил тишину,
С небес, на чучела пикируя, упал.

Он пред резиновой подругою понтится,
Ныряет, демонстрируя свою красу.
На оперенье, капель рой искрится,
А я, бесшумно со ствола смахнул росу.

Ещё чуть-чуть и тишина взорвётся.
А я, любуясь на него, гляжу, гляжу.
Никто, с такой близи не промахнётся,
Но дробь, я всё равно, левее положу.

Гром выстрела, взлетел выказывая прыть,
Ушёл, а коль вернётся, испугаю снова,
Я не могу, нет сил, такую красоту губить,
Пускай живёт пернатый Казанова.

А я почему то сразу и подумал - не будет Володя стрелять на поражение. Спасибо.

Женское сердце

Я в этой жизни, много женщин знал,
Знакома каждая ужимка и повадка.
И не сказать, что опыт слишком мал,
Но сердце женщин, для меня загадка.

У них в сердцах сжигающая страсть,
Соседствует с обычным прагматизмом.
В любовь бросаются, как к тигру в пасть,
И всё же не теряют связи с реализмом.

Одни сердца полны холодного цинизма,
В них прагматизм, но нет совсем души.
Есть только цель, да польза организма.
Чтоб ублажать себя – дави вокруг, круши.

Другие манят в ночь, как будто светлячки,
Порхают над людьми, а кто, им безразлично.
В гербарии присушены всех видов мужички,
Ведь с техникой соблазна всё у них отлично.

Но это всё пустое, всем давно понятно,
Там нет любви, лишь похоть и желанья.
Земную жизнь восприняли превратно,
У них душа пуста, в ней нет очарованья.

Но есть и те, кому вся жизнь - любовь,
В них нет самовлюблённости и эгоизма,
Пылают жаром, будоража в жилах кровь,
В них много счастья, много драматизма.

Таким сердцам, любовь даётся только раз,
И в ней они горят, без сожаленья и остатка.
Сгорают очень просто, тихо, без прикрас,
Такие женские сердца, огромная загадка.

И счастлив тот, кто душу им открыл,
Прижался сердцем, не боясь ожога.
Идя по жизни, умножая страсти пыл,
Их в Рай ведёт совместная дорога.

Разгадывать сердца такие, не желаю,
Молитву сотворив, я голову склоняю.

Спасибо, Владимир! Спасибо, Володя!

Мы цветы

Мы в этой жизни как цветы,
Одни садовые, другие полевые.
Степной прекрасный цветик, это ты,
Что тянет к солнцу листья волевые.

Не знаю даже как назвать тебя,
Я в этой жизни не ботаник.
Степной твой аромат любя,
Живу вдали – судьбы изгнанник.

В душе всегда твой нежный цвет,
Мне без него тоскливо, грустно, жутко.
Не нужен и флористов всех совет,
Ты для меня - всей жизни незабудка.

Браво, Владимир!!! :flower:

В душе я молодой

В душе совсем я молодой,
А душу называют храмом,
Но у меня, как в кладовой,
Забито мусором и хламом.

В ней хоронились и копились
Наветы, подлость и злословье,
Забыты мной и запылились
Успев мне подорвать здоровье.

В сакральном уголке души,
Где не доступен сердца хлад,
Запрятан в сумрачной тиши
Мой нежно-драгоценный клад.

Любви моей - разлив огней,
Там прячу от людей их свет,
Не покажу, не расскажу о ней,
Её для внешней жизни нет.

Уж много, много, много лет,
Во мне живёт твой нежный свет.

"В душе совсем я молодой,
-Любви моей - разлив огней...
- Уж много, много, много лет,
Во мне живёт твой нежный свет."

Этого достаточно, что бы жизнь не была бессмысленной!

Над Ильменем

Над Ильменем, в городе древнем,
Где стены вросли в берега.
Пробитые сталью и временем,
Живёт та, что мне так дорога.

Обижена мной непутёвым,
Оставлена, навсегда.
Погнался за чистым и новым,
Так мне казалось тогда.

Легко так её обидел,
И также легко ушёл.
Последствий ухода не видел,
Бросив два слова - пошёл.

Дорогами долго скитался,
Не помню уж толком, где был.
Куда только не забирался,
Но всё же её не забыл.

В памяти снова и снова,
Тот вечер в глазах встаёт,
Прощальное, тихое слово
И глаз её грустный разлёт.

Слова эти крепко засели:
«Уходишь – ну что же, иди.
Меня никогда не забудешь.
Иди же! Ну что ж ты! Иди!!!»

В глазах стекленели слёзы,
Руки терзали платок.
Разбились девичьи грёзы.
Слёз горьких прорвался поток.

Лет пролетело немало,
Десятка, наверное, два.
Всё время её не хватало.
Чем мне она дорога?

Тут я, только в последнее время не пишется.

Володя, так у всех бывает, что не пишется, зато потом как накатит - не остановиться. А ты попробуй в Мастерской написать по Володиному заданию - может получиться совсем ножиданный результат.

Володь, когда не пишется (знаю, бывает), нельзя уходить в себя... поброди по нашим страничкам, может и торкнет, слово какое... а коли нет, так хоть не скучно время проведёшь, и нам приятно!
Съешь конфетку... и улыбнись!

***

Люблю, как много лет назад.
С тех пор не виделись ни разу.
Твой образ - памяти парад.
Моя любовь – судьбы проказа.

Я помню всё: твой голос, рост,
Разрезы глаз, курносый нос,
И нежный завиток волос,
Свободный, непокорный рос.

Люблю тебя, и как тогда,
Я чувствую твоё дыханье –
Пришедшее ко мне через года
И сладостное, сердца замиранье.

Всё было будто бы во сне,
А я ни разу не проснулся:
И нежность рук, и влажность губ,
Которых так и не коснулся.

Я через жизнь свою пронёс
Лишь ощущенья своих грёз,
Да запах шелковых волос.

***

Ночи тень отползая медленно,
Зацепилась за дом и дрова.
Новый день, продвигаясь уверенно
Подгоняет, вступая в права.

Утро красное росами брызнуло,
Золотую капель лучей.
Будто не было звёзд и темени,
Будто нет и не будет ночей.

Освещая окошко в комнате,
Заиграли на стёклах лучи.
Пробирается зайчик солнечный
К нам с тобою по белой печи.

Разбудить видно нас пытается,
Глянуть хочет в глаза сквозь окно.
Только зря он родимый старается,
Мы с тобою проснулись давно.

Замечательно! Так светло и реально!!!