Глава 1. Просто дождь


Катюша выглянула в окно: снова серый день, будто нет ни утра, ни вечера, и дождя нет, и солнышко ушло куда-то за пелену облаков. Осень - что-то такое мрачное, безнадежное укореняется на улице и напоминает: до весны будет темно и холодно. Катюша привычно сурово сказала себе: «Ничего, прорвемся».
Хотя куда прорвемся, зачем? Теперь это стало уж совсем непонятно. Жизнь крутилась, словно карусель, автоматически, тупо и без перерыва. Такой страшный автомат, который вдруг сошел с ума и пошел считать месяц за месяцем, год за годом, принося лишь неприятные сюрпризы. Словно что-то все время напоминало: остановишься – и конец, ты уже на обочине.
Катюша еще помнила времена, когда на каждый пинок судьбы она отвечала дерзким «прорвемся». И да, прорывалась. С боем, на пределе всех сил. Всегда одна за всех, никогда никто ничего за тебя не сделает. Хочешь есть? Значит, заработай, купи, приготовь. Тебе же это нужно… Муж с работы придет, безразлично глянет на жизнь семейную – и на диван, к телевизору. В доме нет денег? Так опять же – тебе оно нужно, ты и крутись. Нужно вставить лампочку, повесить люстру, поклеить обои? Никому это не нужно, родная, кроме тебя. Кто умеет клеить обои в одиночку? Катюша уже умеет. И люстру вешать научилась.
Нет, Катюша не жаловалась. В конце концов, все верно. Все, что требовало ее забот и тревог, - все это было нужно только ей. Значит, вперед, прорвемся. Только года через два Катюша вдруг осознала, что в доме есть один явно лишний предмет, который безразличен всему пространству, вокруг которого она хлопотала, которое защищала, о котором беспокоилась. Его даже собака встречать не выходила – гуляла с нею Катюша. Кормила тоже она…Муж не стал расстраиваться по этому поводу и отправился жить к маме. Да и о чем горевать? Семья в результате перемалывания рушащейся и заново возникающей государственной машины стала только мешать. Жить одному становилось гораздо проще. Это осознали многие, появилось много так называемых неполных семей.
Как балласт, сбрасывали мужчины своих жен и детей, отправляясь на поиски жизни легкой и красивой. Катюшка поежилась, вспоминая, как росли цены в магазинах. По два-три раза в день их переписывали. Утром зайдешь в магазин - одна цена, вечером – уже другая. Талоны эти. Как изощрялась в вопросах стирки при выдаче килограмма стирального порошка на три месяца по талонам, как металась в поисках подработки, потому что денег катастрофически не хватало. И как был период, когда в магазине остались красиво расставленные на прилавке спички, уксус и соль. Да уж… Как говорится, наверху шоковая терапия, а внизу шок от верхов.
Сколько тогда народу просто ушло в мир иной, пытаясь найти, где подработать, в ужасе глядя на детей, которые все же хотели кушать, не тамагочи чай… Кто их, такие потери, считал тогда? Но в те времена у Катюши был невероятный запас оптимизма. Получая очередной пинок от судьбы, она только еще яростнее кидалась проблемы решать. А теперь… Теперь стало ясно, что потерянное поколение – это не теоретическое понятие. Четкое деление на тех, кому повезло, и на тех, кому суждено идти по канату, балансируя на каждом шагу – вот что принесла новая система. И Катюша четко понимала – пока она еще в состоянии быть независимой, работая день и ночь, она жива.
Катюша раскинула на столе карты. Процесс раскладывания пасьянса всегда действовал на нее умиротворяюще. В это время она могла спокойно обдумать свои проблемы и способы их решения, настроиться на работу. Короли с карт смотрели на нее, и их глаза, похожие на глаза святых с икон Рублева, манили в неизведанные миры, где дамы еще могут оставаться милыми и беззащитными, потому что на страже их хрупкого мира стоят истинные короли, сильные, смелые, справедливые. Истинные короли… Катюша вдруг почувствовала, что погружается в дрему. Откинувшись в кресле и укрываясь пледом, она с удивлением подумала: «Вроде спать еще рано, что это я? Ну, ладно, подремлю хоть полчасика – и за работу».
Мрак за окном сгустился и послышался шум дождя. Катюша закрыла глаза и задремала…

Как тонкая струна тянется время, порой натягиваясь и дрожа… И бывает – рвется струна, издав тонкий звон сожаления о минувшем и грядущем. Струнка скручивается в спираль, складывая времена и эпохи. Бог качает головой, глядя на капризное время и…натягивает новую струну, а эту…

Глава 2. Пани Катрина
- Пани Катрина, пани Катрина! Пани нужно вставать, у нас гости. Пан Янош приехали!
«Раньше мне в таких случаях будильник снился», - сквозь дрему подумала Катюша и проснулась. Сердце среагировало быстрее головы, рвануло в пятки и там бешено заколотилось. Катюша увидела абсолютно незнакомую комнату: сама она лежала на огромной, мягкой кровати, чуть далее, у стены, стоял роскошный туалетный столик с зеркалом, при взгляде на которое хотелось сразу сказать – венецианское. Над Катюшей хлопотала незнакомая девушка – очень молоденькая, почти девчонка, с черными волосами, утянутыми в две тугие косы. Она болтала, не останавливаясь, при этом исхитряясь делать сразу десяток привычных дел: открыть шторы, убрать пару безделушек, оказавшихся не на месте, поправить выбившуюся прядку. Все бы чудесно, и девушка милая, и комната просто на уровне лучших номеров пятизвездочных отелей (видела б их еще Катюша где, кроме фотографий), только вот одно «но»… Как она здесь оказалась и почему она пани Катрина? А еще не менее важный вопрос – что делать-то? Тем временем девушка продолжала щебетать:
- Пан Янош приехали, надо же, так скоро вернулись. Такой весь счастливый, ажно светится весь. Подарки, говорит, привез. Видимо, все хорошо у него сложилось с этим, как его, с Артуром. Ой, пани Катрина, мне кажется, он вам сегодня предложение сделает… Неужели и теперь от него отвернетесь? Ой, да что я болтаю, это не мое дело, конечно. Воду я вам набрала, как вы любите, с розовым маслом. Пойдемте, я вам помогу.
«Ой, - подумала Катюша, - пожалуй, придется пока побыть этой самой пани Катриной, раз так получается. А все же, куда меня занесло?»
Она встала, накинула поданный пеньюар и пошла за девушкой в ванную. «Как ее зовут, хоть бы узнать. А то и не знаешь, как обратиться», - мучительно размышляла Катюша. Зайдя в ванную, она в изумлении застыла: огромный бассейн, наполненный теплой водой, занимал половину помещения. Далее шли полочки, полочки, полочки. Духи, шампуни, баночки и кувшинчики, тюбики и прочие привлекательные вещи. Такой роскоши Катюше не привелось увидеть за всю ее жизнь. Да что там – она и джакузи-то представляла по картинкам, а полочки ей хватало одной – мыло, шампунь, зубные щетки, знаете ли… Не разбежишься с учительской зарплаты. Ну, раз есть возможность хоть немного пожить по-человечески, к чему отказываться? И Катюша с наслаждением погрузилась в воду, вдыхая аромат роз и наслаждаясь роскошной отделкой комнаты. После купания ей было предложено продолжение умываний и прочих процедур. Сама Катюша во всем этом изобилии бы запуталась, но девушка успевала подать ей все, что нужно, раньше, чем Катюша начинала думать, что делать дальше.
«Бесценная просто помощница, - подумала Катюша. – Что бы я без нее сейчас делала?»
В комнате Катюшу усадили перед зеркалом. Девушка задумчиво посмотрела на волосы, прикидывая, как укладывать.
- Давайте, я вам сегодня оставлю волосы распущенными? – предложила она робко. – Вам так идет, когда они просто спадают по плечам…
Катюша кивнула:
- Давай сделаем так, как ты считаешь нужным. Сегодня ты у нас в этом вопросе будешь главная. Хорошо?
Девушка смущенно зарделась, потом радостно заулыбалась и сноровисто приступила к причесыванию.
Через несколько минут Катюша встала и еще раз глянула на себя в зеркало: оттуда смотрела на нее довольно приятная дама. Русые волосы волнами падали по плечам, серо-голубое платье подчеркивало стройную фигуру, темные глаза были строги и слегка печальны. «Да, - подумала Катюша, - это, конечно, не то, что отражение в моем домашнем зеркальце на стене». Там она обычно видела милую, но замотанную делами и заботами женщину, волосы вечно забраны в прическу типа пучок, а глаза… ну что глаза, вечно бегом-бегом, глаз и рассмотреть не успеваешь. Как говорила одна ее подруга: «Сегодня я стараюсь, проходя мимо зеркала, смотреть в другую сторону». В общем, то, что сейчас увидела Катюша, сильно улучшило ее настроение. Она повернулась к девушке и сказала:
- Спасибо, ты просто волшебница!
- Ой, что вы, пани Катрина…, - смущенно улыбнулась та, - вы сегодня какая-то необычная прямо… Совсем меня захвалили.
Катюша мысленно определила ту, что была пани Катриной прежде, глупой гусыней. Как можно не хвалить такую милую девушку… Тут она вспомнила, что какой-то пан Янош собирается ей предложение делать. И что теперь? Откуда Катюше знать, что будет потом. Одно ясно – настоящая пани Катрина тоже сейчас где-то находится и, возможно, вернется обратно. А тут такие перемены. Нет, наверное, нужно повременить с этим паном Яношем. С этими здравыми размышлениями Катюша прошла за девушкой по широкой галерее и попала в гостиную. Удивительная обстановка комнаты творила чудеса: на стенах и потолке весело мерцали солнечные зайчики, создавая волшебное сияние. Большой круглый стол в центре был похож на старинный натюрморт – все красиво, аппетитно - так и тянет приступить к завтраку. У окна, спиной к Катюше, стоял мужчина, довольно высокий и, что неожиданно, в джинсах и свитере. Сердце Катюши почему-то дрогнуло, словно вспомнилось ей, что уже видела она эту фигуру, да и сама ситуация была до боли знакомая. Дежавю, в общем.
Девушка воскликнула:
- Пан Янош, ну вот и пани Катрина пришли!
Мужчина медленно повернулся… Катюша ухватилась за резную спинку стула, старясь не выдать своих чувств. Где же она видела эти серые глаза, слегка насмешливую улыбку и непослушно падающую на лоб прядь русых волос? Наяву – нигде, а вот во сне… Или в прошлой жизни? Чувство было такое, будто знала она этого Яноша всю жизнь, и ждала его. И вот он, наконец, вернулся, такой родной и знакомый.
Янош подошел к столу, поклонился Катюше и сказал:
- Доброго утра, пани Катрина! Надеюсь, вы хорошо спали?
Катюша только и смогла кивнуть в ответ. И вновь застыть, словно изваяние. Главное, при умении говорить хоть о чем не переставая, она сейчас не могла сказать ни слова – весь ее словарный запас куда-то позорно сбежал, оставив ее наедине с насмешливым взглядом и таким знакомым голосом. «Блондинка», - обреченно подумала Катюша. Янош повернулся к девушке:
- Мари, а ведь я привез подарки.
Глаза его улыбались, он откровенно любовался радостью девушки.
- И мне? – не веря счастью, спросила Мари.
- И тебе, конечно. Всем – значит всем, - весело заявил Янош, чем окончательно покорил Катюшу.
Она подошла ближе, посмотреть, что он вынимает из огромной сумки жестом фокусника. Вначале оттуда был извлечен большой плюшевый мишка. Мари взвизгнула от восторга.
- Это мне? Правда?
«Боже, какой она еще ребенок», - подумала Катюша, любуясь сценой. Янош в этот момент глянул на Катрину, и глаза их встретились. Полное взаимопонимание вдруг сменилось недоумением, словно Янош не мог понять, как это им с Катюшей удалось так одинаково увидеть эту сценку. «Да, - мрачно подумала Катюша, - кажется, моя предшественница была та еще штучка». Недоумение, впрочем, тут же исчезло, и Янош заговорщицки подмигнул Катюше. Та не удержалась и подмигнула в ответ. Мари заметила общее хорошее настроение, и было видно, что девушку это тоже радует.
- Мишка, между прочим, от самого Мерлина, - добавил Янош.
Катюша застыла, пытаясь ухватить некую нить, что именно ее так удивило в этой фразе? Так, сначала Мари сказала, что Янош приехал от Артура… Теперь прозвучало имя Мерлина. А обстановка совсем не средневековая, кстати. И джинсы никак со двором короля Артура не увязываются. Интересно…
Мари взвизгнула от восторга и еще теснее прижала к груди мишку.
- Ну и еще, - улыбнулся Янош. – Это тебе в приданое. От Иосифа. Если честно, с ним спорить бесполезно. Все равно заставит взять.
Мари открыла шкатулку:
- Это же русские алмазы…
- Кольцо, колье, серьги, - кивнул Янош. – Красивые вещи делают на русском подворье у Иосифа, правда, носить их неудобно – разве что на вечеринку какую или на бал…
- Так я на вечеринку завтра собиралась, - воскликнула Мари. – И у меня есть костюм под русский стиль. Как раз подойдет.
- Подожди, - вырвалось у Катюши, - в русском стиле – это сарафан, что ли? Вряд ли к нему пойдет.
Мари покачала головой:
- Пани Катрина, ну вспомните, вам он тоже нравится. Такой сарафанный крой, с кокошником и весь с серебряной нитью. Самое то.
Катюша кивнула: в конце концов, кто она тут, чтобы о моде рассуждать. Хотя попытки вычислить дедуктивным способом, куда ее занесло, пока привели к выводам странным. Алмазы им неудобны, видите ли, Артур, Мерлин, джинсы и Иосиф на русском подворье. Простите, но вот как это уложить в стройную схему? Янош глянул на Катюшу с интересом и сказал:
- А для вас, ясновельможная пани, у меня вот какой подарок привезен.
Он хитро улыбнулся и полез в сумку, долго там что-то искал или делал вид, что ищет. Катюша с ужасом подумала, что может ведь и не оценить привезенного подарка – кто их знает, что той пани Катрине нравилось. На всякий случай, она решила изображать подлинный восторг по поводу любой коряги, извлеченной из сумки. Янош наконец выпрямился – в руках у него блеснула блестящая цепочка. Мари охнула:
- Уздечка… Пан Янош привезли в подарок лошадку?
Янош загадочно улыбнулся и, не отводя глаз от Катюши, попятился к окну и пронзительно свистнул. Так, что уши позакладывало. За окном послышался характерный звук копыт, и перед восхищенными девушками появилась красавица лошадь – белоснежная, с гривой, шелковыми прядками распадающейся по обе стороны гордо изогнутой шеи. Ничего не скажешь – красота, но... Катюша почувствовала, что ей становится плохо – на лошадь она не садилась никогда. Так уж получилось, что вот… Видеть – видела, а близко подойти не получалось. И вот сейчас он попросит сесть на эту красавицу. И что делать?
Катюша глянула на Яноша – тот смотрел на нее как-то задумчиво, словно пытался понять, что там у нее в мыслях. Катюша собралась с силами и сказала абсолютно искренне:
- Она – чудо. Спасибо тебе, Янош. Как ее зовут?
- Королева, конечно, - засмеялся тот. – Как еще могут звать твою лошадь. Только пока ездить на ней рановато. Понимаешь, - тут он виновато пожал плечами, - она еще к людям не привыкла, как следует, да и с характером. Нужно будет тебе с нею сначала подружиться. Думаю, что уже через неделю она будет твоей верной подругой.
Катюша с трудом сдержала вздох облегчения.
- А можно ее сейчас чем-то угостить? – спросила она. – Что Королева любит?
- Лучше всего, дай ей кусочек сахара, - посоветовал Янош. – Нет, тебе правда нравится мой подарок?
- Еще бы, - ответила Катюша, осторожно протягивая Королеве руку с сахаром. Лошадка присмотрелась к подарку, осторожно коснулась мягкими губами ладошки. Катюша замерла от восторга – это ЕЕ лошадь, эта замечательная красавица подарена ей. Только ради этого стоило попасть в такое приключение…
Спиной она почувствовала, как Янош встал за нею и тоже смотрит на Королеву, тепло его дыхания касалось шеи, заставляя сердце сладко замирать. Катюша не выдержала и повернулась. Мгновение – и они вновь разошлись в разные стороны, только сердца бились гулко и часто, и, похоже, в унисон. Мари хитро улыбнулась и сказала:
- Пан Янош, вы уздечку-то отдайте хозяйке лошадки.
Янош спохватился и слегка покраснел:
- Пани Катрина, примите этот знак того, что сия белоснежная лошадка – ваша.
Катюша взяла уздечку и присела в книксене. «Откуда что берется? - растерянно подумала она. - Сроду таких манер у меня не наблюдалось».
В этот момент в гостиную вошел еще один обитатель дома – грузный, пожилой мужчина. Под ногами его половицы жалобно начали каяться в своих грехах, а стулья, казалось, старались держаться подальше – вдруг сядет… Лицо у мужчины было красноватое, широкое и расплывшееся в широкой улыбке. Густая борода по кругу делала лицо еще более круглым. Зато обилие волос на лице сполна компенсировалось обширной лысиной, посверкивающей в солнечных бликах. Пойдя к Катюше, он нагнулся и чмокнул ее в щеку:
- Доброго утречка, дочурка!
Катюша сориентировалась и ответила, как положено доброй дочери:
- С добрым утром! Как спалось?
- А что нам сделается? – фыркнул мужчина и приветливо кивнул Мари:
- Утро доброе, пташка! Все хлопочешь? Моему бы Ивану так служить, а ведь спит еще, чертенок…
- Доброго утра, пан Анджей! - засияла Мари. – Если что помочь нужно, вы только скажите.
- Еще чего, - грузно и осторожно помещаясь на стул, проворчал пан Анджей. – Тебе своей работы хватает. Проснется сорванец – сам все и сделает. А я, слава Пантеону, и сам пока умыться в состоянии.
Тут он заметил Яноша, стоящего у окна и загромыхал:
- Пан Янош, неужто я сподобился тебя вновь видеть в наших краях?! И что ты там у окна нашел интересного? Садись-ка за стол, завтракать пора…
- И я вас рад видеть, пан Анджей, - пряча улыбку, ответил Янош и сел за стол.


Катюша подумала, что Мари тоже хорошо бы пригласить позавтракать, но не знала, как это будет рассмотрено в данном контексте. Тут пан Анджей заметил, что девушки все еще стоят и изумился:
- Мари, вроде все на столе, садимся, девочки, садимся. У нас, слава Пантеону, все равны. И еды пока хватает…
Катюша вела себя так, как любой человек, оказавшийся в незнакомой обстановке: наблюдай, что и как делают другие и повторяй. В общем, лучше никакой инициативы. Еще повезло, что Мари села рядом и постоянно что-нибудь подкладывала на тарелку Катюши, так что девушка в конце концов взмолилась:
- Мари, я же лопну. Это мне уже не осилить…
Мари отступилась с очень сокрушенным видом. Похоже было, что о диетах в этих краях предпочитали не знать.
Яноша полностью занял беседой пан Анджей, так что Катюша лишь изредка ловила на себе его задумчивый взгляд. Пан Анджей желал знать все, что произошло в поездке и просто завалил Яноша вопросами.
- Так что там все же случилось? Зачем тебя вызывали? – громыхал он на всю гостиную.
- Ничего особенного, - спокойно ответил Янош. – Вызвали меня из-за того, что подворье Аристотеля вознамерилось объявить войну подворью Наполеона. То есть, Аристотель с Наполеоном поссорились и не нашли иного выхода, кроме войны. А вы сами знаете – воевать строго запрещено.
- Так и они знают, - удивился пан Анджей. – Как дети, клянусь бородой! Ну ладно Наполеон, он всегда отличался излишней вспыльчивостью и злопамятен страшно. Но Аристотель…
- А что Аристотель? – пожал плечами Янош. – Тоже не святой, знаете ли. Но самое интересное не в этом. Приезжаю я, значит, в Святилище Правосудия, вызываю этих драчунов неразумных на разборку. И вот являются они, злые, друг на друга смотреть не желают. А я чувствую, не сами они ссору затеяли. Да и то сказать – где Наполеон со своими идеями, а где Аристотель. Непонятно, на почве чего их так разобрало. Ну и…
Янош неторопливо откусил от пирога и умолк.
- И что? – подался вперед пан Анджей, сгорая от любопытства.
- Ну, как я и думал, проявилась третья сторона. Как думаете, кто?
- Иосиф!!! – хором ответили Мари и пан Анджей, хихикая.
Катюша удивленно посмотрела на них. Легендарная, видать, личность, этот Иосиф.
Янош кивнул:
- Точно! Как обычно, началось все с его визита к Аристотелю. Сидели они, беседовали… И добеседовались. Не сошлись в понимании одного философско-политического вопроса.
Катюша автоматически ляпнула, не подумав:
- По вопросу идеального государства, что ли?
Тут все трое удивленно уставились на нее. Пан Анджей ехидно спросил:
- Катрина, дочурка, когда это ты философией начала интересоваться? Что-то я раньше за тобой таких устремлений не замечал.
Янош молчал, но по лицу его было видно – удивлен не меньше пана Анджея. Катюша начала оправдываться:
- И что тут такого? Неужели угадала?
Янош кивнул:
- В том-то и дело, что угадала. Молодец, пани Катрина, хорошо, что начала изучать философию – полезный предмет. Так вот. Иосиф напрямую на ссору не пошел, но затаил злость на Аристотеля. И решил натравить на него кого-нибудь из соседей. Полагаю, стратегически просчитав все варианты, решил нанести визит Наполеону. Что он там наплел – все на его совести. В итоге – ссора, причем оба участника ссоры после того, как я им обрисовал схему интриги, вознамерились идти бить морду Иосифу, но пришлось, к сожалению, их отговорить.
- Эх, жаль, - стукнул кулаком по столу пан Анджей. Стол глухо охнул и крякнул, но устоял. «Крепкая тут мебель», - отметила про себя Катюша.
- Давно этому интригану «темную» пора устроить.
Янош с сожалением покачал головой:
- Пришлось ограничиться обещанием, что Иосифа вызовут в Пантеон, если он еще раз позволит себе такое безобразие. Думаю, его это заставит призадуматься.
Пан Анджей недоверчиво фыркнул:
- Его ничто не остановит, кроме прямого попадания из пушки. Ведь разведет интриги, еще и тебе Янош, достанется. Нехороший и опасный он тип, помяни мое слово.
Янош подмигнул пану Анджею:
- Я же не ребенок, право слово. Иосиф у меня сейчас на контроле. А люди у меня, сами знаете, - умеют следить по-умному и думать тоже умеют. Хочет игры свои вести – пусть попробует. А бить его точно бесполезно – ядовитую зверюгу лучше держать под присмотром, чем дать ей затаиться. Но если б Иосиф в моем районе один был, а то у меня и без него дел хватает.
Пан Анджей стал серьезен:
- Еще какие проблемы, сынок? – тихо спросил он.
- Есть кое-что, - так же тихо ответил Янош. Но об этом мы поговорим после завтрака, в вашем кабинете. Ни к чему дамам о политике и прочих неприятностях слушать.
Дамы возмущенно вспыхнули, но Янош резко сменил тему разговора:
- Пан Анджей, я и вам подарок привез. Как же я забыл-то? Сейчс, минуточку…
Он ринулся к сумке, и достал из нее толстенную книгу. Торжественно вручил фолиант пану Анджею, с нетерпением ожидая реакции. Пан Анджей взял книгу, с недоверием ребенка, которому вдруг подарили что-то такое, о чем он просил уже целый год. И что уже не надеялся получить.
Дрожащими руками раскрыл он книгу, потом поднял глаза на Яноша:
- Янош, сынок, как ты ее достал? Это же… Катрина, смотри!
Катюша подошла к пану Анджею и глянула на книгу: это был «Властелин колец» Толкиена. Она удивленно посмотрел на Яноша. Тот казалось, искренне радовался вместе с паном Анджеем.
- Представляете, остановился я в одном доме, переночевать. Старый такой домик, почти развалюшка. Хозяйка – такая колоритная бабуля, кличут Эльфийкой. Ну, я по ее прозвищу уже понял – стоит попробовать, спросить. Как спросил, она даже засияла от счастья. «Сынок, - говорит, - неужто ты про эту книгу помнишь? Неужто слышал о ней? Мне, - говорит, - помирать уж скоро. А соседи – люди темные, им книга ни к чему». Ну и подарила мне это сокровище. Вообще, мы с ней всю ночь о хоббитах проговорили. Так и не выспался.
Пан Анджей нежно погладил книгу:
- Вот она, голубушка. Ведь когда книги все уничтожили, я больше всего по ней тосковал. Знания еще можно по памяти восстановить, а вот книги художественные – только приблизительно, хоть и говорят, что рукописи не горят.