21. И прямизною стана,
Лицом и голосом герой...
Не моего романа.
Грибоедов А.С.

Я сидела вместе со всеми на травке, вокруг пели птички (и где они, интересно, раньше были?). Все было так хорошо. Артем сидел рядом, живой, невредимый. Бронечудища прекратили движение и стрельбу. Шумшик Вуппи доложил, что коши тут же начали эти машины освобождать от аппаратуры. На всякий случай. Мы готовились отпраздновать эти события. Словом, живи и радуйся. Ура! Мы герои! И прочее. И прочее. И солнышко грело так ласково.
Вот тут все и началось. На мгновение у меня закружилась голова, свет перед глазами померк, все замерцало и исчезло. Очнулась я в кресле. В таком удобном, мягком, плюшевом, кажется, кресле, посреди огромного зала. Правда, размеры помещения после подземных залов шумшиков уже не так впечатляли. Пожалуй, тут было нечто другое. Если у шумшиков в зале все создавало впечатление уюта, то здесь скорее все было похоже на огромный операционный блок. Куполообразный потолок, абсолютно белый, сверкающий, неприятный. Стены, гладкие, без картин, украшений, а также без окон и дверей. Все сияло белизной, слепило, сверкало, сбивая с мыслей и мешая воспринимать истинные размеры и формы. В дальнем секторе прямо передо мной размещалось возвышение и ослепительно белая панель, доходившая до самого потолка. Пол… Нужно ли говорить, что он тоже был белый, отвратительно белый. Вообще, такого цвета в природе не существует. Именно поэтому обычно говорят молочно-белый, матово-белый, белоснежный. То есть, всегда присутствует какой-то оттенок. Так вот – в данном случае оттенков не было. Все равно что попасть в мир, где не бывает тени. Это было очень неприятно. Я еще не успела как следует испугаться, как из пола выдвинулся столик. Ну да, тоже белый. На нем стояли странные на вид угощения. Попробую объяснить, почему мне это показалось странным, даже несъедобным. Когда-то в детстве мы играли в дочки-матери и кормили кукол всякими странными вещами: насыпали песок на игрушечную тарелочку – и это была каша, выкладывали камушки, которые изображали котлеты. Или конфеты. Это уж у кого как воображение работало. Все, что было на кукольных тарелочках – оно было не настоящим, просто воображаемая еда, муляж. Вот и на этом столике было штук десять тарелочек, в которых лежали странные по форме: круглые, квадратные, треугольные – угощения, которые напоминали муляжи. И тоже все белые – из снега их лепили, что ли? Главное, запаха никакого не было: приятного, неприятного, привычного – непривычного. Стерильно. В кувшинчике было налито нечто, очень похожее на отбеленное молоко. Этот цвет начинал меня раздражать. Я машинально перекинула гриву непослушных рыжих волос вперед, чтобы видеть хотя бы этот яркий цвет. Иначе было ощущение, что я сейчас просто ослепну. Пробовать что-то с этого стола мне совершенно не хотелось. К тому же я вспомнила про графа Монте-Кристо, который ничего не ел в доме врага. А я пока не знала, где нахожусь. Значит, отложим обед до выяснения всех обстоятельств. Прошло еще несколько минут – в зале больше ничего не менялось. Я нахально уселась в кресло с ногами и громко сказала:
- Эй, хозяева дома?
Голос мой грянул жутким эхом, словно тысячи существ повторили фразу за мной. Почти хором. Мне стало совсем страшно, но я решила не сдаваться. Не знаю, кому и зачем я понадобилась, но ведь не в прятки же мы тут собираемся играть. Подождав еще пять минут, я рявкнула совершенно хулиганским голосом:
- Официант, меню!
Вместо эха что-то тихо звякнуло, потом послышался звук падения, треск. Я слегка испугалась. Может, не стоило так кричать? А вдруг сейчас этот зал развалится? А я даже не знаю, где здесь выход. Только мне в голову пришла плодотворная идея пройтись вдоль стен и попробовать нащупать скрытый выход (ведь не с помощью телепортации сюда обычно попадают), как панель передо мной начала медленно поворачиваться. Одновременно с этим в помещении зазвучала музыка – похоже на органную, только не такая громкая. «Что ж, - подумалось мне, - кажется, шоу начинается.»
В центре помещения возник столб света, постепенно там вырисовалась человеческая фигура. Столб света рассеялся. «Сон, - решила я. Мне снится странный сон. Это не похоже ни на какую реальность». Человек при ближайшем рассмотрении оказался мужчиной лет тридцати. Он был высок, строен. Почему-то глядя на него, я вспомнила куклу-партнера Барби – Кена. Темные волосы, правильные черты лица. Пожалуй, глаза подвели: они были светло-голубые и выражение их было даже не холодным, нет, скорее, вообще никаким. Отчетливо пришло понимание того, что передо мной, возможно, робот или что-то в этом роде. Мужчина смотрел на меня и улыбался. Бывают улыбки просто чудесные – посмотришь и невольно улыбнешься в ответ. Бывают улыбки страшные – от таких настроение может испортиться на весь день. Эта же улыбка была никакой: пустой и бесцветной. Не продолжалась она ни в глазах, ни в лице в целом. «Все-таки робот», – решила я.
- Приветствую тебя, гостья! – ровным голосом произнес мужчина. – Раса Волоидов рада видеть тебя в нашем мире.
Ну надо же, они рады. Ну и название у этой расы. Еще бы мне разделять их чувства удовольствия от встречи.
- Здравствуйте, - отрывисто и резко сказала я. – Зачем я здесь, хотелось бы знать?
- Нам нужна помощь. Только человек может принести нам эту помощь, - таким же ровным голосом ответил Кен (я окрестила его так про себя).
«Плохой перевод, - подумалось мне. – Через Промт». И странное дело, когда в мире кошей мне говорили, что нужна помощь, я понимала, что это мои друзья, что мы действительно должны им помочь. А вот на этот раз что-то мне стало очень не по себе от просьбы о помощи. Да и представитель расы не очень был похож на попавшего в беду. Ну хорошо, послушаем, что нам дальше расскажут….
- Боюсь, что вы выбрали плохого помощника, - пробормотала я. – У меня нет каких-то сверхъестественных сил и способностей.
Мужчина снова улыбнулся – неприятный тип, это точно. Он, видимо, решил, что полностью наладил контакт со мной.
- У вас есть возможность перехода в другие реальности, - это очень важное свойство, - мягко заметил Кен. В его голосе начали появляться некие живые интонации. И вообще, он заметно менялся. Глаза темнели, становились глубже и выразительней. Минут через пять я могла бы поклясться, что передо мной настоящий, живой человек. Но он мне чем-то активно не нравился. Что-то было неправильно, но что? Мысль эта не давала мне покоя. Что-то сейчас было буквально на поверхности, мне бы только ниточку за хвостик ухватить. Наконец я поняла и засмеялась. Ну конечно, он ловил каким-то образом мои мысли и постепенно менял образ под мой воображаемый идеал: мне всегда нравились темноволосые мужчины. Причем с карими глазами. Ну вот – мой идеал готов, чем не герой моего романа? Ну уж нет!
- Я хочу, чтобы меня вернули назад, - сказала я. – У меня там остались друзья, и им требуется моя помощь гораздо больше, чем вам.
- Ваши друзья погибнут, - спокойно заявил Кен. – Всякое сопротивление бесполезно. Скоро ваши миры будут вовлечены в Великий Хаос. Чем скорее это произойдет, тем меньше потерь будет и с вашей, и с нашей стороны.
А вот это что-то новое. Сначала он обращается ко мне за помощью, а потом объявляет о скорой гибели моих друзей. При этом он что, так уверен в моем согласии? Нужно проверить, что там за проблемы у нас на горизонте.
- Да? – ехидно поддела его я. – И что ждет наши миры в этом случае? Мы, вроде, не мешали Хаосу, что привело вас к нам?
- Хаос – единственная верная форма существования, - заявил Кен, медленно трансформируясь под облик, смутно мне кого-то напоминающий. Ой, он становится похожим на Артема. Мое терпение закончилось:
- Немедленно прекратите менять внешность, мне это неприятно, - резко приказала я.
Кен искренне удивился:
- Простите, но в данный момент я принимаю тот облик, который вы подсознательно желаете видеть.
- У вас это плохо получается, - мстительно отрезала я, - вернитесь в образ голубоглазого брюнета. Иначе я не стану с вами разговаривать.
Он послушался! Через полминуты передо мной вновь был такой робот с голубыми глазами. Ну вот и отлично, взаимопонимание налаживается. Кен продолжил гнуть свою линию:
– Хаос – единственная верная форма существования. Вы просто не понимаете этого.
Отлично. Попасть в другие реальности, чтобы увидеть обыкновенного сумасшедшего. Явный маниакальный синдром со всеми отягчающими обстоятельствами.
- Видите ли, - осторожно начала я. Сумасшедших лучше не беспокоить. Попробуем постепенно, убедительно. – Дело в том, что мы и не хотим понимать, что Хаос – единственная верна форма существования. Ну что вам до наших миров? Вы живете, как вам нравится. Мы – как нам удобнее. Друг друга не трогаем. И нет проблем. И вообще, есть такое понятие – свобода выбора, - заявила я.
- Свободы выбора в мирах Кристалла нет, - категорически высказался Кен.
Вот это да. Значит, мы живем и путешествуем в мирах Кристалла. А он, значит, проживает в мирах Хаоса. Век живи, век учись. Буду теперь знать. А Кен между тем вдохновенно проповедовал дальше:
– О какой свободе можно говорить в мире, где обязательно строится какая-либо система. В природе строится система, нарушение которой может погубить все живое. В мире разумных тоже строится система: кто-то обязательно становится выше других, присваивает себе право решать за других, распоряжаться чужими судьбами. Называйте это как хотите: государством, равновесием, структурой, - это обязательно насилие.
Вот тут я задумалась. В каком-то смысле он прав. Разве наша свобода не определяется как вынужденная необходимость? С детства постоянно слышишь слово «надо». Надо вставать. И чаще всего вставать тогда, когда больше всего хочется спать, когда за окном темно, холодно, противно. Надо умываться, чистить зубы (хотя можно не умываться, но могут быть проблемы, с кожей, значит, это все же для себя, не ради приказа?). Надо слушать старших – тоже спорно. Порой старшие поступают так, что лучше их не слушать. Например, наш сосед, который постоянно ругается со свей женой. Разве пример для подражания? Пожалуй, нет. Что еще? Надо быть скромной – это тоже спорно. Можно и не быть скромной, просто тогда нужно уметь очень быстро бегать. Потому что тех, кто всех расталкивает и кричит, что он или она самые-самые, их довольно часто бьют. Надо учиться, потом надо работать. То же самое… Можно, конечно, не учиться. В конце концов, кому это и нужно. Кроме тебя самого? И не работать. Да, если твой папа миллионер. Хотя я слышала, что в семьях миллионеров стараются как раз научить детей работать. Деньги – это такая вещь. Никогда не знаешь, когда и куда они исчезнут. В общем, как ни крути вопрос со всех сторон, а слово «надо» очень даже полезное, хотя и не всегда приятное. Ну, послушаем, что еще нам тут скажут. Кен продолжал:
- Разве не приходила вам в голову мысль, что ваша свобода ограничена. Ограничена интересами других разумных, например. Не шумите по ночам – вы мешаете людям спать. Не сорите – это неприятно другим. Не убий, не укради… Сколько «не» сопровождает вашу жизнь.
Я представила себе мир, где этих «не» не существует и поежилась. Мне там показалось неуютно. По ночам я люблю спать, кроме того мне не нравится, когда у меня что-то крадут. Тем более неприятно, знаете ли, когда вас собираются убить.
- Ну да, - сказала я. – А у вас свобода? Можно красть, убивать, решать свои проблемы, ни на что не оглядываясь? Именно поэтому, видимо, вы считаете себя свободными, да? Именно поэтому вы решили принести нам эту вашу свободу, не спрашивая, нужна ли она нам в том виде, в каком она существует у вас.
- Она вам нужна, - категорично заявил Кен. – У вас многие восстают против ограничений общества: вы называете их преступниками и террористами. Еще вы называете их революционерами, хотя по действиям этих групп непонятно, где проходит грань между преступлением и революцией.
- А у вас никто не ропщет, - усмехнулась я, – всем все нравится.
Я подумала об обществе, состоящем из этаких личностей, живущих по законам джунглей.
- Слабых у вас убивают, по-видимому, еще в раннем детстве, - сказала я. – а потом идут разборки между уцелевшими, кто сильнее. А как, например, работают у вас на заводах? Это сильная тяга к работе? Или все же принуждение?
Кен засмеялся. Смеялся он хорошо, от души. Вопрос – была ли у него душа вообще?
- Работа – это способ самовыражения, - наконец сказал он. – Ради великой цели – принести Хаос во все миры, работают многие.
Вот это мне понравилось. Ради великой цели. Значит. Да, я помню, были такие государства, в которых работали за идею. Само по себе и неплохо. Но при этом неожиданно выяснялось, что люди хотят есть, жить в домах, ездить на машинах. Что ж, кому что нравится. Только нам пока их великая идея ни к чему. У нас своих хватает. Я спросила:
- И все они счастливы, надо полагать. И никто из них не мечтает бросить работу и поехать поразвлечься?
- Святая работа на великую миссию Хаоса, - с ужасом произнес он. – Ее нельзя бросить, это смерть.
- И это вы называете свободой? – спросила я. – Начинаю думать, что миры Хаоса не так уж и отличаются от миров Кристалла.
Тип с голубыми глазами нравился мне все меньше и меньше. Боюсь, что и я ему не была мила. Он щелкнул пальцами - и в зале появилось еще одно кресло.
- Давайте перекусим, - сказал Кен. – Хотите что-нибудь выпить?
- Нет уж, спасибо, - проворчала я. – Да и некогда мне тут сидеть. Давайте ближе к делу… Что вам от меня нужно?
Мне показалось, что в его голове что-то щелкнуло, будто реле переключилось.
- Хорошо, я скажу вам … Дело в том, что все наши миры определяются как свободные по одной простой причине: они являются частью одного высшего разума. Я единый разум всех миров Хаоса. Все разумные существа, населяющие наши миры, - это часть моего разума. Я свободен в своем выборе и поступках. Поэтому все мои части также свободны. Представьте клетки вашего организма. Вы ведь не можете отрицать, что они обладают неким разумом. И вы уверены, что они чувствуют себя так же, как и вы, не так ли?
Я задумалась. Никогда я не представляла свой организм как совокупность разумных клеток или молекул. Представляю ситуацию, если бы я у всех клеточек своего тела спрашивала, что им нравится, а что – нет. Вообще, мне было трудно представить такое мироустройство. Оно как-то не умещалось в голове.
- И… Что же вам нужно в наших мирах? – спросила я, отчаявшись понять систему завоевателей в целом.
- Любой разум стремится к развитию, - ответил Кен. – Мне нужны новые миры, новые части, новые ощущения. Ваши миры принесут мне развитие.
- Ага, - ответила я ехидно. – Спасибо за перспективу. Но мы как-то не рассматриваем себя в качестве чьих-то клеток. Поэтому ваше предложение не кажется нам интересным. Тем более, что понимание свободы у нас с вами различается.
- А я и не собираюсь всех принимать в свой организм, - хладнокровно заявило кареглазое чудовище. – Лишние клетки просто будут ликвидированы. В моих мирах достаточно существ, чтобы заселить новые земли. Мне нужно, чтобы вы донесли эту информацию до разумных существ ваших миров. Чем скорее вы прекратите сопротивление, тем лучше для вас.
- Боюсь, что разумные существа не поймут своего счастья, - серьезно ответила я.
- Вы – условно разумные, - заявил Кен. – Какой разум потерпит безобразие, которое вы развели в ваших мирах! Я видел Землю: рваные, неправильные очертания материков, страшные и бесформенные планы городов, нищета и болезни у одних и богатство, даже пресыщение – у других. Полная дисгармония. В моем Хаосе присутствует логика. В вашем мире – полное ее отсутствие.
«Ну да, - подумала я, - знакомо. Значит, счастье для всех и в обязательном порядке. Материки кружками и квадратиками, а также равенство, всеобщая любовь и благоденствие. Звучит неплохо. Я даже знаю ряд деятелей, которые пытались создать такое счастье. Чем это заканчивалось – известно. Не дай, как говорится, Бог…» В глазах Высшего разума засветился огонек фанатизма, я поежилась… В этот момент я услышала тихий шепот:
- Варька, будь готова, открываем портал слева от тебя. Считай до пяти - и резко прыгай… Пошла!
Я, не раздумывая, вскочила с кресла и отпрыгнула влево. И очутилась на поляне, рядом с Артемом. Ну и лица были у всех моих друзей. Перепуганные, удивленные.
- Варька, жива!!! Как мы испугались!!! – Артем тряс меня за плечи. – Как ты?
- Что это было? – спросила я. – Это был не сон?
- Какой там сон… Сидим мы, разговариваем… Вдруг ты на полуслове – раз, и исчезаешь… Мы кинулись к шумшикам. Они связались с Главным Кошем. Начали проверять канал, по которому тебя утащило. И тут выясняется…
Оказалось, что такого канала у кошей не существовало. Как говорится: доступ закрыт. Артему сказали, что меня не найти, так как перемещение не отслеживается. Принцип, видимо, был тот же, что и при создании портала для бронечудищ. Но Артем не хотел сдаваться. Он метался по поляне и думал, думал. Потом попросил связать его с Ягишной – почему-то показалось парню, что она может знать, как меня вытащить. Когда канал связи настроили, Ягишна долго и слушать не стала:
- В таких случаях, - сказала она строго, - неплохо бы и головой научиться работать, не только ногами.
И кивнула на кольцо на руке Артема.
- Включи связь, настройся. Я же говорила, что ваши кольца связаны.
С этими словами Ягишна прервала связь, а Артем хлопнул себя по лбу, обозвал глупцом и ламером (что это такое никто из присутствующих не знал, но все поняли – это страшное ругательство). Артем решил попробовать настроиться на меня с помощью кольца. Нет, он не знал, может ли это получиться – он ведь в технике хорошо разбирается. А в магии как-то не очень. С чего начать – было непонятно, тогда Артем просто начал думать обо мне, глядя на кольцо. В какой-то момент он почувствовал, что я вроде бы рядом. Тогда он взял пеленгатор кошей и выразил, как он сказал, сильное пожелание построить портал ко мне. И совершенно неожиданно у него получилось. Он не стал рисковать и медлить, а сразу вытащил меня с рандеву, даже не разбираясь, где я и кто там еще есть. Шелтон сказал, что еще не видел портала, который построили бы таким способом. Скорее всего, это было создано не только с помощью кольца. Просто Артем очень хотел меня оттуда вытащить, а я тоже очень стремилась оттуда вернуться к друзьям. Вот оно и сработало.
Все уселись вокруг меня – им не терпелось услышать, что же все-таки произошло. Конечно, чисто технически объяснить, что это было, не получилось. Я рассказала им про свой разговор с Кеном. Воцарилась тишина: все думали, за что нам такие напасти, а также пытались понять, что же теперь делать. Затем не выдержал и высказался Шелтон:
- Высший Разум, говоришь, - язвительно фыркнул он, как еж, которому не дали досмотреть зимний сон. – И материки по линеечке… Если так – отобьемся.
Я не совсем поняла, о чем он. По лицу Артема было видно, что он уже о чем-то догадывается.
- Шелтон, давай, не тяни. Время дорого. Если есть идея – выкладывай, - взмолился Лорд.
Шелтон пояснил свою гениальную мысль:
- С точки зрения Высшего Разума, мы – нелогичны, так? Значит, можно сделать вывод: он способен мыслить только прямолинейно. В таком случае его логика просчитываема. Понятно?
Я не побоялась выглядеть глупой в нашем кругу и спросила:
- Мне непонятно. Если можно, поподробнее, для самых умственно отсталых. Например, для меня.
- Смотрите, - продолжил Шелтон. – Он начал вторжение с помощью механизмов, настроенных на одну цель – человекоподобных существ. Мы смогли остановить эти машины, проникнув в систему управления. Запасных вариантов вторжения не было. Механизмы, потеряв центральное питание, стали просто грудой металла, или что там у них в основе. Нам еще территорию от этой груды механических чудищ чистить. Так что похоже, что это прямолинейная логика, так? Все строилось по цепочке, без вариативных выборов. Что нам и помогло, в частности, справиться с машинами. Теперь нам нужно просчитать следующие шаги этого Разума.
- Хорошо бы, - вздохнул Артем. – Что-то в этом есть. Организовываем мозговой штурм. Варвара, повтори, что там у него в конечных целях.
Я повторила, пытаясь воспроизвести свой разговор с Кеном как можно ближе к тексту.