Часть вторая

Коридор стал расширяться и пошел под уклон, только Костя этого не замечал. Страх быть замурованным в пирамиде гнал его все дальше и дальше. Впереди становилось светлее, стены ушли в стороны, а потолок взмыл вверх и уже был не досягаем для фонарика. Костя остановился. Дыхания не хватало. Сердце бешено колотилось по ребрам. Голова шла кругом.
- Господи! Где это я?
Пещера, если это была пещера, поражала своей величиной. Противоположной стены видно не было, а высоко над головой молодого человека плыли серебристые облака. Видимо они и освещали пещеру зыбким, неестественным светом. Однако видно было довольно хорошо.
Отдышавшись и долго не думая, Костя побрел просто наугад. Какой-то шум привлек его внимание, туда он и повернул. Из-под огромного валуна вырывался родник, образовывая небольшое озеро. Ручей, не широкий и не быстрый брал здесь свое начало. По его берегу и побрел Костя. Кроме упомянутого валуна других возвышений видно не было. Обширная, без каких-либо следов растительности равнина простиралась перед глазами. Страх прошел. На его место пришли голод и усталость. Парень достал из рюкзака паёк, разделил из экономии на четыре части. Подкрепился. Зачерпнул из ручья воды. Веки потяжелели, в голове сладко закружилось, Костя разлегся прямо на земле, которая оказалась теплой и уснул.
Сколько он проспал - трудно сказать. Только проснулся бодрым и опять-таки голодным. Разделил одну из частей пайка пополам, и не засиживаясь, побрел вдоль ручья. Шел он довольно долго, до тех пор, пока на горизонте не обрисовались нечёткие контуры какого-то строения. Костя прибавил шагу.
Строение приближалось. Уже отчетливо было видно высокие стены, узкие вытянутые вверх окна, крутую со шпилем крышу. Ручей окружал здание, и исчезал, видимо уходя куда-то в недра. Строение было не большим, но высоким и напоминало минарет. Без особого труда перебравшись
на другой берег ручья, Костя оказался на вымощенной камнем площадке перед большой кованой дверью минарета. Размышлять или бояться не приходилось, а потому молодой человек взялся за скобу, выкованную в виде змеи. Дверь подалась и пропустила парня к крутой винтовой лестнице. Что удивило Костю, так это чистота. Ни пылинки, ни паутинки. Ничего, впрочем, и не сверкало.
Казалось, ступенькам не будет конца. Сколько прошло времени, молодой человек не знал, но вот и верхняя площадка. Просторная комната со стрельчатыми окнами. Небольшой стол из зеленоватого камня в центре, а на нем... книга...
Что-то противное, алчное шевельнулось в сознании. Сам не зная почему, Костя стал прикидывать, сколько может стоить книга, привезенная из Тибета... Воображение вмиг нарисовало шикарные авто, дорогие рестораны, девочек, ласковые волны на роскошных частных пляжах. Не думая он схватил книгу и бросился вниз по лестнице.
Мир преобразился. Свет померк. Темно-багряные облака опустились и плыли над чернотой земли. Их гнал сбесившийся ветер, мокрый, колкий, сбивающий с ног. В какую бы сторону от строения ни пробовал пойти Константин, ветер непременно хлестал ему в лицо. Но тем сильнее было желание обладать раритетом! И он шел. Шел, не зная куда, с трудом перебирая ногами. Ни ручья, ни родника не стало. Не было видно и валуна с озером. Только кроваво-черная пустыня. Никогда не думал Костя, что книга может быть такой тяжелой. Каждый шаг давался с трудом, но и упрямство возрастало... Так или иначе, но через некоторое время наш авантюрист заметил вдалеке очертание стены. К ней и поспешил.
Последние шаги ко входу в коридор давались неимоверно трудно. А за спиной бешеный ветер все сильнее разгонял багровые облака. Те врезались друг в друга, и тогда безжизненная пустыня озарялась вспышками молний. Громы гремели не умолкая...
Коридор круто поднимался вверх. Фонарик освещал дорогу. И чем дальше отходил Костя от пещеры, тем легче было идти. Книга уже не казалась такой тяжелой. Вот и раскаты грома стали не слышны.
Большая каменная плита преградила дорогу, но это была не та плита! Костя точно знал это! Та была больше, и прямоугольная, а эта в виде шестигранника. Но на счастье по стене вокруг плиты красовались уже знакомые письмена. Что с ними делать Константин уже знал.

- ...Вася, ты пойдешь со мной сегодня? - Роза сидела на кухне, пила кофе, курила и разговаривала по телефону.
- Куда же я денусь? - Даже по разговору чувствовалось, насколько он доволен. - Но проставиться придется, не обессудь...
- Будет тебе, не переживай. Так во сколько ты зайдешь?
Минуту Вася соображал.
- Думаю, к восьми служба закончится. Ну, подождем еще... Давай в половине девятого.
- Вот и договорились!
Первая встреча очень понравилась Розе. Ничего подобного она не ожидала. Вместо строгого в черном подряснике, с бородой и крестом на груди попа, ее встретил тогда среднего возраста, по-домашнему в халате, красивый, чисто выбритый, с аккуратной прической мужчина. При других обстоятельствах, она ни за что бы не узнала в нем священника. Да и разговор нисколько не был похож на допрос или прием у врача. Мало того, после той встречи исчезли тревога, напряжение, страх. Так что собиралась она в этот раз с нетерпением.
Вася зашел, как и обещал. Веселый, на удивление трезвый, он предложил Розе руку, на которую она не без удовольствия оперлась. Шли не спеша, разговаривали ни о чем, шутили, смеялись. Не заметили, как прошли мост и нырнули в узкую улочку.
Несмотря на сырость, отец Виктор встретил их у дома.
- Вот, любуюсь непогодой, - улыбнулся. - Я уже говорил вам, что люблю осенний дождь.
- Добрый день! - Роза протянула ему несколько кленовых листочков.
- Добрый! Ого, вот и букет... Какая красота!
- Здравствуйте, батюшка, - поздоровался Василий.
- Здравствуй, Вася. Вот и хорошо, что вы пришли, проходите в дом.
Как и всегда прихожая встретила запахом воска и ладана. Войдя, мужчины первым делом перекрестились на икону. Роза просто стояла, опустив глаза.
- Вы как насчет кофе? - обратился хозяин к гостям.- Я только со службы. Честно говоря, проголодался.
- С удовольствием!- Поддержала Роза. - Жаль, не знала, а то бы чего-то вкусненького напекла...
Вася промолчал. Кофе было последним, чего бы он сейчас хотел.
- О... Даже так? - заинтересовался священник. – Ну, думаю, все же когда- то попробовать ваши вкусности, а на сегодня обойдемся покупными. Некому у меня кулинарить. Как видите, без матушки живу. Как-то не пришлось.
- Да что вы! Такой интересный мужчина... - Роза покраснела.
- Розочка! - отец Виктор деланно насупил брови и погрозил женщине пальцем.
- Тогда давайте я кофе сварю! Я умею!
- Это можно. - Священник провел Розу на кухню. - Вот вам плита, вот турка, а вот и кофе. Я только утром смолол. Ну не буду мешать, мы пока с Василием стол накроем.
На маленьком столике в гостиной уже стояли чашки и сахар, когда густой, горьковатый запах поплыл из кухни. Вслед за ним появилась Роза.
- А вот и кофе! - глаза ее сияли.
Из буфета священник достал небольшой серебряный лафитник и бутылку кагора.
- Знаю Василий, трудно тебе. Ну, ничего... Сейчас немного подлечу тебя.
Вася оживился.
Сидели долго. Говорили обо всем. Спорили, обсуждали. Когда же часы на ратуше ударили десять, хозяин поднялся и глядя на Розу сказал:
- Нам пора, Роза. А ты, Вася, поскучай. Можешь налить себе еще вина, только не увлекайся.
Как и в прошлый раз, прошли в кабинет.
- Мне было бы легче, Роза, будь вы крещеной. Но ничего. Господь милостивый и всемогущий. На него и уповаем. Стойте, где стоите, смотреть старайтесь на икону, не важно, на какую.
С этими словами он надел епитрахиль, зажёг свечу перед распятием, разжег кадило и, обойдя с ним комнату, останавливаясь перед иконами, подошел к застывший как статуя Розе. Обошел и вокруг нее. Комната наполнилась ароматом ладана. А отец Виктор опустился на колени перед Крестом и стал читать молитвы. Роза, хоть и была еврейкой, православные молитвы всё же слышала, но не эти...
Тихий голос отца Виктора, подобно органу заполнил комнату. Непонятные, странные и страшные слова доходили до слуха, но не оставались в сознании. Она закрыла глаза. Перед внутренним взором поплыли облака. Темные, тяжелые. Иногда между ними попадались просветы, как будто солнечный луч пытался пробить темную толщу, но безуспешно. А голос все усиливался. И вовсе не слова это были, а величественная, в восторг приводящая музыка. Она заполнила Розу... Голова пошла кругом. А голос притих, стал доноситься как будто издалека. Видение померкло и растворилось... Вместе с сознанием.
Пришла в себя Роза лежащей на диванчике. Над ней склонился отец Виктор. Он ничего не говорил, но она поняла - все хорошо, ничего страшного не произошло.
- Ну вот, слава Богу. Вы проснулись.
- Да? - Роза осмотрелась.
- Да. Не волнуйтесь, все хорошо.
- Я и не волнуюсь, - попыталась улыбнуться.
В двери показался Вася.
- Можно?
- Зайди, Василий.
- Вы звали меня, батюшка?
- Звал. Помоги женщине подняться и проводи домой. Вам не хорошо сейчас оставаться здесь.
Роза и Вася спешно попрощались и ушли, а священник снова опустился на колени перед распятием.
За окном часы пробили полночь.

Письмена загорались и гасли, если Костя нажимал неверный знак. И всё приходилось начинать сначала. В конце концов, засветился последний знак и плита ушла в стену. За ней оказался большой шестиугольный зал, на каждой стене которого имелось по такой же двери...
- Вот это номер, - пробубнил себе под нос Костя. - А куда же дальше?
Двери, вернее плиты, были совершено одинаковыми, как и письмена вокруг них по стене. Недолго думая, парень подошел к двери напротив и стал нажимать знакомые уже знаки. Пару раз он сбился и начал сначала, но все равно дело продвигалось довольно быстро. Дверь бесшумно ушла в стену.
Коридор за ней был совсем коротким, и заканчивался двустворчатой дверью, половинки которой разъехались в разные стороны, как только Костя подошел ближе. За дверью находилась довольно обширная... кабина лифта. Костя ни минуты не сомневался в этом! Тем более что ряд знаков на стене располагался столбиком и был, несомненно, цифрами! Костя нажал верхнюю.
Движение было настолько быстрым, что стало невозможно дышать. Подобно вечности, тянулись минуты, и конца им не было. Ком подкатил к горлу. Голова шла кругом, а лифт, или что это было, летел с ужасающей скоростью неизвестно куда и, когда Костя совсем уже был готов потерять сознание, вдруг остановился. Парня мутило.
Двери открылись. За ними был такой же маленький коридор и плита, но уже не шестиугольная, а обычная, квадратная. Молодой человек стал поспешно нажимать на знаки. Они послушно загорались. На этот раз он всё сделал правильно и за дверью открылся извилистый коридор с неровным полом, то подымающийся вверх, то проваливающийся стремительно вниз. Были в нем и ответвления, но разглядывать их было некогда - батарейки в фонарике явно садились.
Большой зал, куда вывел коридор, был не похож на тот, в который вошли они всей экспедицией. Он тоже был круглым, и озерцо, но все это было гораздо меньших размеров. И только капли слетающие с высоты казались теми же. Обойдя вокруг и не найдя выхода, Костя махнул рукой, решив - будь, что будет, и улегся под одной из стен. Сон сморил его сразу.
Пересохшая, потрескавшаяся земля. Черные с багровыми проблесками тучи и башня, похожая на минарет, вдали. И старец. Длинная седая борода, космы сбившихся волос, спадающие на плечи... И взгляд... Укор и презрение... Засосало под ложечкой, вдруг стало тяжело в груди. Горло сдавило холодной костлявой рукой...
Костя вскочил на ноги раньше, чем успел открыть глаза. Нащупал фонарик.
- Господи... Это сон... это только сон! - посветил вокруг. Книга лежала рядом. Не помня себя, стал метаться вдоль стен. Бить руками и ногами в тесаные камни. Что-то кричать...
Видимо, случай пожалел отчаявшегося парня. После одного из таких ударов, камень вдруг пошатнулся и ушел в глубину стены. Часть её медленно поплыла вверх, и буквально через минуту открылся широкий проход. С воем Константин выбежал из пирамиды. На миг остановился, вернулся, схватил книгу и бросился вон. Проход тот час же закрылся, настолько плотно, что найти его среди изъеденных временем камней было невозможно...
Пахнул теплый, соленый, морской ветерок. Бурная растительность окружала молодого человека. И места показались знакомыми... Он не мог поверить в это, но ведь то, что здесь не Гималаи, так это точно! Напряжение последних часов дрожью пробежало по телу. Костя прислушался - невдалеке слышались голоса. Кто-то бренчал на гитаре, напевая с детства знакомую песенку. Туда и пошел, предварительно завернув в ветровку книгу.
Если бы Косте кто-то сказал, что в Крыму есть пирамиды, он бы удивился... Да собственно, что он мог знать о пирамидах? Но, то было раньше. Теперь он знал о них многое. Например, что из Тибета в Крым можно перемахнуть не более чем за час... Скорее всего, так же можно попасть в любую другую точку планеты. Но экспериментировать как-то не хотелось. Напротив, он многое бы отдал, чтобы больше никогда не вспоминать об этих древних строениях.
Идя на песню, Константин вышел к лагерю студентов. Встретили его без удивления и расспросов, приняли как своего, и уже через пару дней дребезжащий и душный старенький ЛАЗ тащился в сторону Николаева, увозя с полуострова молодых людей, а с ними и нашего авантюриста.
Где-то безбилетным "зайцем", где-то попутками, но, так или иначе, Костя добрался-таки домой. Как ни странно, никто его не искал, да и вообще никто не заметил его отсутствия. Это радовало. Удручало лишь полное отсутствие денег. Но этому легко было помочь. И Константин, завернув книгу в почтовую бумагу, направился к знакомому валютчику Толику. Тот долго морщился, "сомневаясь" в ценности раритета, но все же книгу взял, выдал пару тысяч долларов и пообещал в случае удачной сделки подкинуть ещё. Костя вполне этим удовлетворился, поблагодарил, и первым делом... ну, конечно же, в ресторан!
Поздней ночью Константин, возвращаясь домой, немало удивился, оказавшись на старогородском мосту.
- Это что же меня сюда занесло? - буркнул он и развернулся, чтобы пойти обратно...
... Старец стоял прямо перед ним. Те же сбившиеся космы, длинная седая борода... И взгляд! Взгляд, полный укора и презрения!
-Нет!- закричал Костя. - Н-е-е-т! - Он хотел было повернуться и бежать, но незримая сила сковала его. Что-то вспыхнуло в воздухе, осветило страшное лицо с завораживающими искрами в глубине пустых глазниц...
Собрав последние силы, Костя все же крутанулся, оттолкнулся от старца, и... Перила моста взметнулись к небу и пропали. Замелькали тесаные камни быков, а каменистый берег каньона стал стремительно приближаться...
-Н-е-е-т! - завопил Костя, но своего голоса уже не услышал...

Уложив на заднее сиденье старенького Вольво аккуратно упакованную книгу, Толик уселся за руль и выехал со двора. Ехать было недалеко, каких-то сорок километров, но на душе было неспокойно.
Уже позади остались Суржинецкий и Совий яры, уже замелькали домики большого села Грушка, а значит, до цели поездки осталось совсем ничего. Еще насколько километров и санаторий в Старой Ушице, где ждет его покупатель. Скорее! Скорее! Толик все сильнее жал на газ, как будто кто
гнался за ним. И вдруг он понял, что едет не туда! Что трасса осталась позади, а он со всей дури несется к затопленной Бакоте, к Пещерному монастырю...
Вот уже и крест на холме! Толик как в трансе свернул на узкую тропинку, на которой и двое-то не разминутся... Машина качнулась, подпрыгнула на каменистом выступе, повалилась на бок и покатилась, ломая мелкий орешник, к краю высокого каньона Днестра. Раздался всплеск. В небо взмыла перепуганная цапля. Воды реки сомкнулись и уже через минуту даже круги исчезли на широкой глади.

Сон был, как наяву. Отцу Виктору приснился Бакотский монастырь. Выдолбленные в скале кельи, кованый железный крест в одной из них и... некто... Разобрать, кто это был, священник не мог, но голос, тихий и властный звучал в ушах даже после пробуждения. Слов он не запомнил, да и были ли они вообще? Но твердо знал, надо ехать в Бакоту. Ничего особенного в поездке не было. Он часто бывал в монастыре. Любил побродить тропинками, вдыхая благодать святыни, напиться от каждого из семи родников, омыть лицо. Здесь легко дышалось, а вид широкого Днестра под скалами очаровывал своей могучей красотой.
Не откладывая, утром же, священник сел в маршрутку, потом в автобус и уже через час-полтора шагал между полями по грунтовой, местами пыльной дороге, ведущей к высоким каменистым скалам каньона, где и был многие века назад вырублен Пещерный монастырь. Первым делом помолясь иконам в кельях, отец Виктор спустился тропинкой к самому дальнему роднику. Перекрестившись, зачерпнул рукой студеной воды, провел по лицу, постоял, отдохнул и пошел потихоньку к следующему. Так пройдя все роднички, священник вернулся к кельям и, отдышавшись, пустился в обратный путь, к трассе.
Уже отойдя метров сто от монастыря, он обратил внимание на сверток, лежащий в изломанном орешнике. Подойдя и подняв довольно объемистую находку, отец Виктор развернул обертку и остолбенел! Дыхание перехватило... Он читал о существовании Книги Книг и верил каждому слову о ней, но видеть ее, а тем более держать в руках... О таком он и мечтать не смел! Не понимая, что делает, священник завернул находку и бегом побежал к остановке.
Место было выбрано правильно. Старая Армянская колокольня, забытая и заброшенная, как раз подходила для хранения Книги. Ночами священник сам, без чьей-либо помощи приводил помещение в порядок и, наконец, установив небольшой резной дубовый стол, возложил на него Книгу. Позже было куплено большое, старой работы, венецианское зеркало и тоже доставлено в колокольню. Но прежде, чем позволить себе открыть книгу, отец Виктор долгими ночами изучал все имеющиеся у него копии фолиантов и свитков, касающиеся начала мироздания.
И вот час настал...

Роза почти бежала вниз, к мосту. Вася должен был ждать ее возле банка. Одна она все еще не решалась идти к отцу Виктору. А не пойти сегодня не могла! И вот едва проснувшись утром, позвонила приятелю, договорилась, и едва умывшись и набросив на себя что-то без разбора, выбежала из дома.
- Что случилось, Розочка? - Вася скомкал едва начатую сигарету. - Я как-то не привык с утра ходить к священнику!
- Случилось, Вася! Я сон видела!
- Снова покойники?
- Нет! Страшнее!
-Страшнее? Господи Боже... Да что же тебе приснилось-то?
- Нет, Вася... Извини... тебе этого знать не надо!
- Вот как? Ну, хорошо, пойдем...
Привычной дорогой, перейдя мост и нырнув в узкие улочки старого города, они направились к домику священника.
Отец Виктор закончив утреннюю молитву как раз сел перекусить. День был будним, и службы в церкви не было. Спешить было некуда.
Молоточек застучал как-то непривычно, нервно. Священник открыл дверь. На пороге стояли Василий и бледная, взволнованная Роза.
- К вам можно, батюшка? - впервые в жизни произнесла она эти слова.
- Да, конечно, Роза. Заходите. И ты, Василий, тоже. Откушаете со мной?
- Нет... То есть потом! - голос Розы дрожал.
- Да что же произошло? - волнение передалось и священнику.
- Мне надо поговорить с вами... - Роза мельком бросила взгляд на Васю - ...Наедине.
- Хорошо. Пойдем.
Войдя в кабинет, Роза тревожно осмотрелась, а потом быстро заговорила:
- Мне снился сон. Странный, и как наяву. Я иду какой-то пустыней. Сухая, истрескавшаяся земля и огненные, багровые облака. И никого! А я все иду вдоль русла пересохшего ручья. И вот высокая башня вдалеке. И я хочу подойти ближе, но не могу! Горячий ветер сбивает с ног... Я наклоняюсь и сколько есть сил бреду вперед... Но вот ветер внезапно стихает. Я поднимаю глаза и...
Он стоял передо мной. Высокий старец с седой бородой и с седыми же волосами. Он просто смотрел на меня, но я отчетливо слышала его голос. Я не понимала слов, да их и не было, скорее всего, но вдруг возникло видение. Вы, батюшка, какая-то комната со свечами и большое зеркало. И голос, как орган: "Книгу надо вернуть!" И так три раза подряд. Что бы это могло значить?
Отец Виктор молча мерил шагами кабинет, потом резко обернулся к женщине...
- Страшный грех, как видно, совершил я... Простите меня...
- Да за что же?
Священник не обратил внимания на вопрос и продолжал:
- Сегодня без четверти полночь приходите к ратуше. Одна приходите, без Василия. Не надо ему этого... Не побоитесь?
- Не побоюсь, - прошептала Роза.
- А сейчас... - священник внимательно посмотрел в глаза еврейки. - А сейчас уходите. Оставьте меня одного.
Вася с подругой ушли, когда отец Виктор опустившись на колени и не менее часа проведя в молитвах, поднялся и направился к столу. Там он сгреб все бумаги, все копии, привезенные из разных библиотек, и швырнул их в камин. Откупорил бутылочку с маслом для лампад и, вылив содержимое на груду еще недавно так ценимых документов, бросил зажженную свечу.
Как раз пробило три четверти двенадцатого, когда Роза закутанная в длинный плащ, подошла к ратуше. Священник уже ждал ее.
- Идем, Роза, - и не дожидаясь ответа повернулся и пошел к армянской колокольне. Женщина заспешила за ним.
- Мне тоже снился тот же сон, Розочка, - прервал молчание отец Виктор. - Но видел я больше вашего. И вы там были со мной... Потому и сейчас мы вместе...
Щелкнул замок и заскрипели петли. Легкий сквознячок пролетел винтовой лестницей. Заколыхалась паутина. Священник и Роза поднимались наверх в комнату с бойницами.
Женщина стояла и ждала, пока отец Виктор зажигал свечи на стенах и снимал покрывало с зеркала.
- Это та самая книга? - спросила тихо.
- Да.
Достав из ниши большую зеленую свечу, священник вставил ее в подсвечник и зажег.
- Не бойтесь, Розочка. Просто стойте и смотрите.
Сказав это, он опустился на колени и раскрыл книгу. В зеркале заклубилось марево. Пустыня. Потрескавшаяся земля и багряные облака.
Священник быстро поднялся с колен и громко сказал:
- Помогите мне, Роза!
Та быстро подошла к нему.
- Что надо делать?
- То же, что и я!
И он подхватил раскрытую книгу. Роза встала рядом и подставила свои руки. Она уже знала, что делать. Не говоря ни слова, они прошли по комнате и шагнули в зеркало.
Горячий ветер обжигал лицо и сбивал с ног. Идти было почти невозможно! Но они шли... Опустив головы, наклонившись вперед, навстречу ветру, шаг за шагом православный священник и еврейская женщина приближались к башне похожей на минарет...
Казалось, ступенькам не будет конца, но вот и комната с высокими, как стрелы окнами и столиком зеленого камня. Они бережно положили книгу и закрыли ее. Горячий красный свет сменился призрачным, серебристым. Старец стоял у окна и смотрел вниз на долину.
Тихая музыка откуда-то проникла в здание. А может это и не музыка? Может это одно бесконечное слово, промолвленное когда-то и
несущееся сквозь время и пространство, из ниоткуда в никуда!
Луг, заросший травой и цветами, и звонкий ручей, бегущий к широкой реке. Взявшись за руки, православный священник и женщина-еврейка идут, сбивая предрассветную росу. Впереди виднеется крест на холме, что возле монастыря, чьи кельи вырублены в скале.
Мужчина и женщина молчат. Они знают - еще несколько шагов и наступит осень, из которой они вышли сквозь зеркало, но которая непременно догонит их. Но это не пугает! Напротив, это умиротворяет и дарит надежду...