Мистичка

Давно это было, и все было так -
Жил Ваня в деревне, и был он дурак.
Ходил на охоту, любил самогон,
И девок молоденьких баловал он.
Но вот на беду обстояло так дело,
В супруги идти ни одна не хотела.
Дурак, мол, смеялась девичая рать,
А все ж, у Ванюши любили поспать.
Однажды, то помнится было в субботу,
Собрался Иван и пошел на охоту.
За лугом зеленым чернел старый лес,
И прямо туда он нахально полез.
Лишь только вошел он, навстречу старик.
Кричит - Ты куда это прешь, озорник?
В лесу этом ,мол ,колдовство и разбой,...

Кони устали. Ночлег не далеко -
Замок угрюмый я вижу на склоне.
Рыцарем древним стоит одиноко.
-Что там, уснули совсем твои кони?
Эй ,погоняй, может, ужин накроет
Добрый хозяин, давно мы не ели.
Верный привратник ворота откроет,
Горничная проведет до постели...
Так своего ямщика подгоняя,
Трясся я в старой, разбитой телеге.
Больше всего в это время мечтая
О сытном ужине и о ночлеге.
Вот и ворота, усадьба за ними.
Кони заржали, конюшню заслышав.
День, догорая огнями своими,
Выкрасил флигели, окна и крышу.
Скрипнули...

За рекой дороги нету,
Лишь тропинка через лес.
Но по ней со всего света
Только кто туда не лез...

Были там и молодые,
И которые в годах,
И совсем уже седые
Всякий прет себе туда...

Это что же там такое,
Что туда идет народ?
Ну а дело-то простое...
Ведьма там одна живет...

В крепкой, старенькой избушке
На поляне меж дубков
Доживает жизнь старушка
Более чем ста годков.

Но жива и суетлива.
Дело делает свое,
Да к тому же и сварлива,
Если что не по ее...

Эта ночь может быть самой страшной для нас,
Мы сорвались, как будто собаки с цепи...
В небо взмыла ракета, а это приказ,
И уже не жильцы мы, хоть плачь, хоть вопи!

Только нервы в кулак мы сгребли с горяча,
И последние силы, и волю, и боль.
И горит еще где-то у Бога свеча,
Та, что если погаснет, то только с тобой...

И уже не страшна впереди темнота,
Хоть бросает то в жар, то в холодный озноб,
Но мы рвемся вперед лишь, и молим Христа:
"Доведи до конца, а потом хоть потоп"!

И ползли мы, как слезы ползут по щеках,...

Много сказок знает ветер,
в целом мире нет их лучше.
И одну при лунном свете
он мне спел, вот сядь и слушай...
За широкими морями,
где в горах блуждают тучи,
Где сварливыми волнами
Терек катится могучий,
Жил старик, и хоть не молод
он, конечно, был годами,
Жизнь любил, и тесный домик
был всегда набит гостями...
И когда кувшинчик винный
обходил гостей не дважды,
Вспоминал он случай дивный,
что случился здесь однажды.
В старину, тропинкой тесной,
что ведет к вершинам горным
Шел домой жених...

То черное, то белое,
То в клеточку вообще...
Бывает в нашей жизни и такое.
И что ты тут поделаешь,
Ползем на кладбище,
В заветный мир холодного покоя...

И зря врачи стараются,
Здесь номер не пройдет.
И знахари, и маги - дилетанты.
Ползем и улыбаемся,
Здесь только свой черед,
Здесь все равны, невежды и таланты...

Никто тут не откупится,
Хоть царь, хоть президент.
Последние, те могут и по льготам...
Вот стрелочка докрутится,
Наступит твой момент...
Глядишь и есть гробовщикам работа.

Что себе не говорите,
Телевизор блин, достал...
Говорит, какой-то йети
Где-то лазит между скал...

Это, что за хрень такая!
Но меня так допекло...
Все, собрался, выезжаю,
Отыщу я то мурло...

Мне б в Тибет, или на Анды,
Только как туда попасть...
Держат,, сволочи за гланды,
Не пускают поискать...

Мол, намылился куда ты,
Со своим в калашный ряд?
Если хочешь - лезь в Карпаты,
Там ищи, мне говорят...

Мне подружка - что ты ,милый,
Где тебе его поймать?
Он же офигенной силы,...

Сокращенное и переделанное специально для форума...

Читатель мой, на полчаса
Хочу развеять твою скуку...
А может и кому в науку
Пойдут такие чудеса...

Она одна жила давно...
Так вышло с юности далекой.
Ей оставаться одинокой
Как видно, было суждено.

Ее подруги подбивали,
Но только не велась она.
Те постепенно перестали,
У каждой ведь своя весна!

Они себе мужчин искали,
Почувствовав природы зов...
Гуляли с ними, отдавались,
Потом восстав с девичьих снов,

Себе супругов находили...

Вечер уже давно прогнал пенсионеров от стола, где они играли в домино. Зажег фонари и витрины. Бросил на асфальт разноцветные узоры реклам. Он укутал непроглядной вуалью всевозможные закоулки строений, где обычно уединяются влюбленные, включил фары автомобилей и фонарики, добирающихся домой, жителей новостроек...
Я совсем уже собрался лечь спать, когда вдруг в дверь позвонили...
- Кого это на ночь глядя? - недовольно буркнул и пошел открывать.
На пороге стоял сосед. Мы не были друзьями, скорее приятелями. Да и откуда возьмутся друзья у человека непьющего...
- Привет...

...- Спасибо тебе Дарья! Уж, как помогло! - Почти согнувшись в поклоне вдвое, довольно полная женщина продолжала:
- Как рукой сняло! И в рот теперь не берет! И на работу, и по хозяйству… И меня вчера за задницу-то ущипнул... - Зарделась, опустила глаза, но было видно, что довольна...
- Вот и хорошо! Ты смотри, отвар еще два раза дашь, как я и говорила, с четверга на пятницу.
- Помню, помню, милочка! - Женщина запустила руку за пазуху, и извлекла оттуда узелок. Развязала, вынула деньги и положила на стол.
- Спасибо тебе! - Повторила еще раз.
- Ступай. - Дарья поднялась,...

Все валилось из рук…
Ну буквально, за что бы ни взялась. На работе сплошные неприятности - проект осмеяли, не приняли, а на него возлагались большие надежды. В доме, как по графику, ломались бытовые приборы. Стоило ей только взяться за какой-то из них, как он выходил из строя... Поставил точку фен. Он долго жужжал, не давая тепла,потом весь затрясся, испустил черный дым и издох...
Старенький Фольксваген не заводился уже больше недели, хотя по утверждению специалистов, был совершенно исправен. Они только разводили руками...
- Без нечистой силы не обошлось! - сказал старый механик...

Включив рожок месяца и мерцающие точки звезд, ночь окутывала мир своей вуалью. Город зажигал фонари и рекламные щиты, обещающие гораздо больше, чем могли бы дать на самом деле их учредители. Закрывались двери самых стойких магазинов и самых торопливых кафе. Еще немного и из многочисленных ресторанов начнут выносить увлекшихся посетителей, предварительно вынув их лица из салатов, и в который раз предоставив счет...
На ратуше в Старом городе пробили куранты. Заунывный звон проплыл по опустевшим улочкам и площадям и рассеялся, как марево. В подвале Армянского торгового дома от стены отделился...

Ветер! На самом краю ущелья маленький дом. Каменные стены увиты диким виноградом. Высокие, похожие на стрелы, окна. Дорожка, выложенная мшистым булыжником, упирается в массивную дубовую дверь. Окованную, с бронзовыми ручками и молоточком... За дверью большая комната. Она всего одна в доме. Грубо отесанный пол покрывает огромная медвежья шкура. Возле камина два канделябра, а под потолком на цепях колесо, на котором налеплены толстые свечи. Их зажигают очень редко... А может и никогда... Не помню... Под колесом круглый стол, окруженный стульями с высокими спинками. Буфет. Он занимает весь угол!...

…Ветер...
... Как давно ее не было! Я смотрю на зеркало. Сколько? Кто знает… Год? Век? Минуту? Здесь время застыло, набросив темно-серый вечерний плащ, окутав густой, скрывающей очертания дымкой, мир за окном. Свечи плывут, но не становятся меньше. Уныло поет ветер в трубе, подхватывая украшенный искрами дымок. Ему вторит сонный сверчок. Где он? Кто знает! Мы с паучком давно искали его, звали... Напрасно. Может он боится нас, а может ему неплохо и одному... Ну и пусть! Мы знаем, что он есть! Этого достаточно.
Домовой тоже что-то не приходит. Наверное, занят. Но он придет! Стоит только...

...Когда Солнце большое и багряное уже касалось своим краем горизонта, собираясь утонуть где-то далеко в море, он любил выбраться из своей пещеры и, усевшись возле огромного валуна, проводить день и встретить первые звезды.
Звезды. Когда-то, очень давно, когда его крылья были молодыми и сильными, он часто летал к ним в вечернем небе. Купался в их лучах, набирался сил. Как это было давно... Что же теперь? Эта пещера... И воспоминания.
Под чьей-то ногой хрустнула сухая ветка. Дракон повернул в ту сторону уродливую морду. Присмотрелся.
- Кто бы это мог бродить в такой глуши? - подумал...

Часть первая

Собственно говоря, нет в жизни ничего страшнее закрытой двери и ночью, при тлеющем огарке, зеркала.
   
  Когда полночь с последним ударом часов на ратуше, пролетев гулким эхом по пустым подворотням, скатилась на каменистый берег каньона, когда стали гаснуть последние, запоздалые окна, в армянской колокольне скрипнула тяжелая кованая входная дверь.
Прозрачная как тень фигура проскользнула в узкий проем и дверь снова закрылась. Лязгнули засовы и тихие, шаркающие шаги разбудили спящую в углах паутину. Человек, одетый в какую-то темную хламиду, не спеша поднялся...

Часть вторая

Коридор стал расширяться и пошел под уклон, только Костя этого не замечал. Страх быть замурованным в пирамиде гнал его все дальше и дальше. Впереди становилось светлее, стены ушли в стороны, а потолок взмыл вверх и уже был не досягаем для фонарика. Костя остановился. Дыхания не хватало. Сердце бешено колотилось по ребрам. Голова шла кругом.
- Господи! Где это я?
Пещера, если это была пещера, поражала своей величиной. Противоположной стены видно не было, а высоко над головой молодого человека плыли серебристые облака. Видимо они и освещали пещеру зыбким, неестественным...