Ворон жил в чаще леса, и озеро навещал лишь в редкие дни (но сегодняшний день был именно таким). Пролетая над озером, он услышал вдруг чей-то голос – незнакомый, но заставивший озираться в поисках его владелицы, наполненный до боли родными, хоть доселе и не слышанными ритмами.

Чуть не кубарем, Ворон свалился на большую березу, стоящую на берегу озера. Он знал, что на этой березе поселилась Белая Ворона, сейчас, видимо, мотавшаяся по вороньим своим делам. Раскачиваясь на ветке, еле выдержавшей его падение, Ворон вертел головой. Он как-то сразу понял, что увидеть хозяйку этого голоса, почти сбившего его налету, – это самое важное из всего, что могло бы ещё произойти с ним в жизни.

Звуки доносились с озера, откуда-то с самой воды, но ему всё не удавалось рассмотреть, кто же это так звучит. И тут вдруг он её увидел: блестящие пёрышки птички играли синим и розовым, отражая солнечные лучи, и она, казалось, купается в этих солнечных брызгах. Сама похожая на маленькое солнышко, она раскачивалась на тоненькой тростинке – крошечная и невесомая.

- Райская птичка, - подумал Ворон, заворожённо уставившись на неё.

Из этого оцепенения он вышел нескоро. Встряхнув растрепанными перьями, неловко переступая по утончающейся ветке берёзы, он попытался придвинуться поближе к птичке, …чуть не свалившись с прогнувшейся под его тяжестью ветки.

- Кррра, - громко сказал он.

Птичка смолкла. Её сердечко трепыхалось, как мотылёк, а сама она оцепенела, узнавая это «кррра» и понимая, что ждала его всю жизнь… да какое там «жизнь» – она ждала его все свои птичьи жизни.

Ветерок раскачивал стебелёк камыша, в который она вцепилась своими тоненькими, почти прозрачными лапками, не решаясь поверить в то, что происходит, боясь шелохнуться, чтобы неловким движением не спугнуть этот нежданный миг. Ей хотелось остановить время, чтобы этот миг узнавания длился и длился… Осмелившись наконец повернуться на голос, она увидела его обладателя.

Это зрелище более чем озадачило её… «ошарашило» – вот, пожалуй, то слово, которое в точности передаст её впечатление: перед ней сидел птиц – чёрный и растрёпанный подобно венику, закинутому на берёзу в позапрошлом году, да так там и забытому. Одновременно, он чем-то напоминал старое, покинутое гнездо.

«Веник» приосанился и повторил:

- Кррра.

И маленькое солнышко полыхнуло, устремившись к березе. Усевшись рядом с Вороном, птичка прикрыла глазки-бисеринки, зная уже, что и она – долгожданна.