Ястреб летел за караваном машин. Перед глазами у него стоял радужный хвост Павлина, и ни о чем другом думать он не мог. Цель маячила впереди, она дразнила, соблазняла, казалась вот-вот достижимой. Перелёт занял целый день, но всё когда-нибудь кончается, закончился и он.

Машины снова расположились по кругу, и опять центр площади украсил собою Павлин, в персональной клетке. Измученный переездом, он справедливо возмущался своей участью, издавая особенно противные звуки. Хвост его поник, но и поникший он вызывал восхищение Ястреба, сидевшего неподалёку на ясене.

День клонился к вечеру, а Ястреб ничего еще не ел сегодня. Поняв, что никаких неожиданностей с Павлином не предвидится, он слетал за город и через час вернулся с мышью в клюве. Усевшись повыше, он раздумывал: как бы это привлечь к себе внимание своей избранницы… то, что «она» может оказаться и самцом, ему в голову не приходило: Жар-птица! – о чём тут ещё раздумывать?! Красавица вполне соответствовала его амбициям, оставалось лишь завоевать её благосклонное внимание. Что этих усилий не избежать, Ястреб вывел из своего опыта с Вороной и из наблюдений за Жар-птицей.

Полуживая мышь пищала у него в клюве: он так и не собрался разделаться с ней, пресытившись сегодняшним на редкость обильным ужином. И тут Ястребу пришла в голову простая и очевидная идея: презентовать избраннице свою добычу. Пролетев над клеткой, он сбросил на неё мышь.

Мышь упала на голову Павлину, и тот от неожиданности оглушительно рявкнул. Одуревшая от нескончаемых ужасов мышь заметалась по клетке, приводя Павлина в панику, разрешившуюся истерикой. Мышь спаслась, выскочив из клетки, а вот Павлин долго ещё не мог успокоиться. Он всхлипывал и квохтал, проклиная и этот холодный неприветливый город, и это серое небо, с которого валится всякая гадость.

Ястреб, наблюдавший с ясеня произведённые им эффекты, понял главное: его презент не понравился. Будь это кто-то другой – да кто угодно, кроме этой красивейшей птицы – он плюнул бы, не тратя времени на сожаления о том, что не угодил кому-то, но здесь… здесь всё обстояло иначе.

Пока Ястреб раздумывал над тем, как же ему быть, спустилась ночь; все уснули. Уснул, наконец, и он. Проснулся Ястреб с той же мыслью, с которой и засыпал: чем бы удивить свою красавицу?

Ярко представив себе аппетитного крота, такого, от которого он и сам бы не отказался, Ястреб полетел на охоту. Всё складывалось удачно, и он действительно добыл крота… но не смог удержаться и сожрал его сам. Единственным, что ему удалось ещё поймать, была лягушка. С нею он и отправился в город.

Когда на Павлина упала лягушка… с ним снова приключилась истерика. Ястреб же понял: похоже, без крота не обойтись… Не теряя времени, он отправился на поиски.

Трудно было устоять и не сожрать крота, но, превозмогая соблазн, он всё-таки доставил драгоценный презент Павлину. …И сбросил на голову.

Павлин решил, что пришёл его смертный час… Смотритель зоопарка никак не мог взять в толк: что происходит с Павлином, молча лежащим в клетке кверху лапами и с закрытыми глазами. Срочно вызванный ветеринар – не говоря чего-нибудь внятного – напоил его лекарством и накрыл клетку покрывалом.

- Ну, я уж и не знаю теперь, как ещё ей угодить - молча раздражался Ястреб (терпение не числилось среди его достоинств).

Пришлось ему снова поднапрячься, соображая: что ещё видится ему аппетитным?

- Водяная крыса, пожалуй - решил он.

Добыть такую крысу было трудно, но он её добыл. Дотянув до города на последнем дыхании, он сбросил свою добычу на закрытую клетку. Увидев, что крыса того и гляди сбежит с покрывала, он, пикируя, ринулся вниз – исправлять положение. Наделав много шума, он возвратился на ясень с крысой в клюве. Прижав её к ветке, он сосредоточился на мысли: как же доставить редкостное лакомство своей красавице.

…Павлин больше не бился в истерике. Он вообще не шевелился, обмирая от страха под своим покрывалом и не понимая: что происходит, почему сотрясается клетка, кто пытается добраться до него и убить?

О том, что его замышляют убить, он догадался еще в первый раз, когда на голову ему свалилась мышь. Но удары противника всё усиливаются, и теперь Павлину стало ясно: спасения нет!

Утром с клетки сняли, наконец, покрывало. Нетерпеливо дожидавшийся этого момента Ястреб сбросил-таки на Павлина свою крысу.

…Умер Павлин от страха.
Похоронили его за городом.

Ястреб сидел над могилой своей любви, обуреваемый чувствами, и никто не смог бы определить, чего в них больше: огорчения от потери? – восхищения?

- Какая же тонкая психика у этой красавицы – думалось ему. …Она умерла от восхищения моим подарком; я знал, что он ей понравится, но чтоб настолько…

А над озером в это время уже вовсю светило солнце. Соловей ублажал Белую Ворону песнями о любви, Цапля с Журавлем собирались во Францию, Райская Птичка перебралась поближе к Ворону, а Филин… Филин всё никак не мог понять: что же ему так часто думается об этой большой белоснежной птице?…