Речь Финиста потекла ручейком. Нора и Лита притихли, превратившись в слух. Затих и Пэк, перестав хрумкать травой. Он подошел поближе к костру, и только мерное дыхание выдавало его присутствие.

Казалось, ведунья жила у озера всегда. Маленькая лачужка покосилась и вросла в землю, стены поросли мохом и лишайником, но внутри было тепло и уютно. Запах сухих трав делал атмосферу домика волшебной. Он создавал впечатление другого мира, незнакомого, таинственного, но не чужого, не враждебного, а всего лишь странного. Из-за леса к ней бегали деревенские жители, кто за отваром от кашля, кто за мазью от боли в спине. Помогала она не только людям, но и животным, больные и убогие протоптали к её домику тропинки, и никто не уходил не привеченным. Ведунья помогала всем, кто просил о помощи. Сколько ей было лет, никто не знал. Всегда повязанная до бровей платком она была без возраста, хотя прямая спина и стать, говорили о том, что перед тобой вовсе не старуха.
Нынче на Круглом озере пахло бедой. По округе прошел мор, из двадцати коров в деревне осталось только три; овцы полегли наполовину; обезумевшие от горя сельчане, готовы были на ком-нибудь сорвать свою горькую обиду на жизнь и, похоже, никого более подходящего, чем она не было.
Мужики собрались в кабаке на совет. Заправлял советом деревенский староста. Долго и нудно жаловались друг другу на жизнь, а когда было выпито по кувшину вина на брата, староста объявил, что он знает что нужно сделать. Народ притих в немом вопросе: что?

- Ведьму убить… - вынес он приговор ведунье.

Зловещая тишина поползла по кабаку. Скольких детей выходила ведунья – знал каждый… но со старостой не поспоришь… Видя, что его не поддержали, пьяный староста прокричал:

- Дочку отдам за того героя, что с ведьмой покончит.

Покончить с ведьмой вызвался кабацкий подавальщик. Он давно и безнадежно был влюблен в дочку старосты и понимал, что она ему никогда не достанется, несмотря ни на его красоту, ни на косую сажень в плечах, ни на хитрый изворотливый ум… А тут такой случай… И всего-то – ведьму прибить…
На озеро он отправился на следующий день вечером, прихватив с собой топор. Ведьму он увидел у костра, обрадовался, что никто не опередил и шагнул из надвигавшейся темноты в свет пламени. Ведунья подняла на незнакомца глаза и поняла, за чем он пришел. Попятилась к домику, скрылась за дверью, закрывшись на засов. То, что пришла её смерть, она не сомневалась, но хотелось оттянуть этот момент, приготовить всё к переходу в мир иной и уйти не врасплох, а подготовленной. Пока парень выламывал двери, она зажгла по углам лучину, развела в очаге огонь, и бросила в него горсть сухой травы. О травах она знала всё. Никто и представить себе не мог, какие травы растут на берегах озера… Сейчас в огне сгорала травка, которая поможет ей перейти в мир предков безболезненно и осознанно… Только вот травка горит быстро и лучше бы теперь, чтобы конец наступил поскорее.
Парень выломал двери, ввалился в лачугу и зажмурил глаза от яркого света. От очага шло изумрудное свечение, лучины, рассыпая искры, полыхали по углам. Стоял запах росы и утренней свежести. Не обращая ни на что внимания, думая только о том, что за эту ведьму наградой будет любимая, он толкнул старую каргу на деревянные полати в углу комнатки. Падая, ведьма стукнулась головой о жесткие доски и потеряла сознание. Шатаясь от переполнявшего его возбуждения, он шагнул к полатям и наклонился над ней, заглянул в мраморно-белое лицо. Тонкая синяя жилка пульсировала на виске…

- Жива еще… - скрежетнул он зубами и выругался, (топор остался у дверей, брошенный в угаре борьбы) поискал глазами, чем бы стукнуть, не нашел, встал и прошел к двери за топором. Поднимая топор, наткнулся взглядом на маленькое круглое зеркальце, валявшееся на полу, схватил его и спрятал в карман. Вернулся к полатям, занес топор над своей жертвой… И только тут разглядел, что перед ним не старуха. Мраморно-бледное лицо напоминало луну. Сдернув с неё платок, рассыпав ливень белокурых волос, он уставился на обруч, блеснувший под волосами. По центру лба в обруче полыхал невиданный зеленый камень.

- Лури… - выдохнули Нора и Лита одновременно. Пэк завздыхал, запереступал ногами, а Финист продолжил.

…Парень попробовал снять эту полоску металла, но она не поддалась. Решив, что убить и ограбить он всегда успеет, подавальщик разорвал на ведьме уродливое платье. То, что открылось его глазам, превзошло все ожидания, срывая с себя одежду, и рыча, как зверь, он набросился на неё. Ничего подобного он не испытывал в своей жизни ни с одной из женщин. Ведьма открыла глаза и, не имея возможности что-либо изменить, опять окунулась в небытиё. Очнулась она глубокой ночью. Рядом спал молодой красивый мужчина, его рука безвольно свисала с края полатей. Неслышно соскользнув с ненавистного ложа, она вышла к озеру. Травка не потребовалась, она была жива и, познав мужчину, из ведуньи превратилась в ведьму.

- Нет, не бывать этому, - решила Лури, ступая по холодной ночной росе в сторону озера.

Неподвижная черная вода замерла зеркалом под её ногами. Луна пустила по этой черноте зыбкую дорожку, и Лури шагнула на неё. Дойдя до середины озера, женщина распалась на две части. Светлая эфемерная поднялась по лунной тропе и исчезла в свете луны. А темная погрузилась в пучину озера.
Но судьбу не обманешь. Озеро не приняло её жертвы. Утром на середине глади воды раскрыли свои бутоны небывалые лилии, а в озере появилась русалка.

Этим же утром подавальщик вернулся в деревню, объявив, что ведьмы больше нет. Через неделю он женился на дочери старосты – староста сдержал своё обещание, как ни горько было отдавать свою кровинку голодранцу. На свадьбу жених подарил невесте удивительное зеркальце - круглое, в оправе неизвестного серебристого металла, с вязью орнамента по краям. Смотреться в него, правда, было невозможно, из него на мир глядела зеленоглазая красавица, с беломраморным лицом и венцом на голове. В центре венца, на треугольном выступе, направленном вниз, сиял изумруд. Молодой муж прожил недолго, его сожгла страсть. Днем он ходил понурым, а с наступлением ночи, терзал свою жену, пытаясь повторить ощущения, полученные в лачуге на берегу озера. Закрывая глаза, он видел мраморное лицо, но оно ускользало и, пытаясь догнать невозможное, он таял на глазах. В полнолуние парень убежал на озеро и утопился. Через месяц после свадьбы, молодого мужа похоронили. Око за око… жизнь за жизнь…

В наступившей тишине раздался голос Норы:

- Финист, ты видел это зеркальце?

- Да, видел. Дочка старосты пыталась продать его на ярмарке, она показывала его покупателям.

- Такое?

И она достала из складок своего платья маленькое круглое зеркальце в оправе серебристого металла с вязью орнамента по краям.

- Да, точно такое, - задумчиво произнес Финист.

- Надо найти это зеркальце, через него можно вернуть Лури, - одновременно подумали Лита и Нора. Пэк вздохнул и поддержал эту мысль.

- Утром будем решать что делать, а сейчас спать, - скомандовала Нора, заворачиваясь в плащ и укладываясь возле костра. Финист, грянув о землю, поднялся птицей и исчез в черноте ночи. Лита задремала на своей ветке, а Пэк так и остался неподвижно стоять возле Норы карауля её сон.